За моей спиной послышался шорох подъехавшего автомобиля. Это был «Лендровер» Эрика. Они вернулись.

Он вышел из машины, не заглушив мотор.

– Шарлотта!

На пассажирском кресле я увидела Габби. Она тоже меня увидела.

– Извини, – пробормотала я.

– Все нормально, – сказал Эрик, мучительно подыскивая нужные для такого момента слова.

Я тоже их мучительно подыскивала.

– Я… я только хотела посмотреть на дом, еще раз.

– Габби забыла сумочку, вот я… вернулся за ней.

Я кивнула. Какой он красивый. Я буду всегда так думать.

– Ты хотела… войти?

Я покачала головой.

– Нет-нет, – пробормотала я, спускаясь по ступенькам. Мои глаза встретились с глазами Габби. Ее лицо выражало муку. – Я… я должна ехать. – Я почти побежала к своей машине, завела мотор.

В этот момент я поняла, отчетливо поняла, как изменилось что-то у меня внутри – съежилось и умерло. В самом деле. Я испытала в равной степени испуг и облегчение. Еще меня поразило почти забытое воспоминание о той пожилой женщине из нью-йоркского парка, с которой мы случайно разговорились. Это было накануне отплытия нашего круизного лайнера. Она дала мне тогда важный совет: «Мы тратим так много времени, беспокоясь о вещах, которые мы сделали или не сделали, что мы не замечаем саму жизнь. Между тем жизнь движется своим курсом, и не важно каким. Она все равно будет такой, какой должна быть. Надо просто жить, и пусть будет то, что будет».

Я уехала, не оглядываясь.

* * *

Доктор сказал мне, что у плода хорошее, сильное сердцебиение. Срок был уже двадцать недель. Хочу ли я узнать пол ребенка? Сначала меня спросил об этом доктор, потом медсестра. В наши дни многие родители просят об этом, сказала она, глядя на экран. Я ничего там не понимала, но знала, что она умела различить на неясном экране анатомические подробности. Вероятно, она уже знала, кого я ношу – мальчика или девочку.

Я покачала головой, глядя вправо на стену цвета овсяной муки.

– Нет. Я хочу узнать об этом в тот день, когда увижу своего малыша.

– Конечно, – сказала сестра.

Потом я поехала в банк, после этого вернулась в апартаменты и заказала в тайском ресторане (его рекламу я видела внизу, в вестибюле) курицу с кешью и бурый рис. Мне доставили еду через сорок пять минут, я погрузила вилку в контейнер.

Как всегда, в минуты досуга, мои мысли вернулись к острову. Я взглянула на ноутбук, лежавший на столе в нескольких шагах от меня. Я знала, что в нем были ответы на вопросы о моем любимом мужчине. Секреты Грэя. Я подошла к письменному столу, села и осторожно подняла крышку. Включила компьютер и, прежде чем напечатать его имя в поисковой строке, я погуглила «Бермуды и обломки корабля». Пролистала страницы с историческими отчетами о пропавших судах и самолетах в Бермудском треугольнике, включая американское судно «Циклоп», и по моей спине пробежал холодок. Поверит ли мне кто-нибудь, что я видела «Циклоп» собственными глазами?

Я пролистала последние новости о Бермудах и увидела статью, опубликованную на прошлой неделе на Си-Эн-Эн. ком о большой яхте, которая якобы утонула в трех милях от острова Бермуда.

«Пегас», принадлежавший нью-йоркским миллиардерам Фрэнку и Долорес Колдуэлл, был обнаружен кораблем Береговой охраны сегодня в 2 часа ночи. Яхта почти ушла под воду, спасти ее было невозможно, а все пассажиры на борту были предположительно мертвы. В последний раз «Пегас» видели неделю назад на Бермуде, где его команда набирала припасы для длительного плавания в водах вокруг Бермудских островов.

«Редакции не удалось связаться ни с членами семьи Колдуэлл, ни с кем из бывших членов команды, в том числе с Эваном Уайтом, знаменитым нью-йоркским поваром и ресторатором, известным своим манхэттенским рестораном «Ля Ша Нуар», который когда-то был персональным поваром супругов Колдуэлл на «Пегасе».

«Ля Ша Нуар», «Черный кот». Я там обедала с Эриком вечером накануне круиза.

Я вздохнула и напечатала имя Грэя в поисковой строке, и тут же выскочил длинный список определений:

Грэй Лоутон убийца жены

Грэй Лоутон смерть жены

Грэй Лоутон доктор смерть жены

Грэй Лоутон приговор тюремное заключение

Грэй Лоутон сбежал из тюрьмы

У меня горели щеки, а желудок урчал. Я покрылась холодным потом, сердце билось учащенно, а ладони стали холодными и липкими. Я начала беспокоиться за ребенка. Вздохнула и кликнула на статью, выставленную меньше двух лет назад на Си-Эн-Эн. ком:

«Полиция начала поиски доктора Грэя Лоутона, хирурга, осужденного несколько лет назад за убийство жены, Селесты Лоутон, накануне свадьбы ее сестры на Карибских островах. На жертве были обнаружены отпечатки пальцев и ДНК Лоутона; свидетельские показания сотрудников отеля связывают его с преступлением, в результате чего коллегия присяжных признала его виновным и приговорила к пожизненному заключению.

По сообщениям полиции Денвера, вчера, вскоре после полуночи, Лоутон сбежал, когда ему лечили небольшой порез на руке, причиненный сокамерником. Неясно, как заключенному удалось бежать, но персонал тюрьмы утверждает, что он каким-то образом использовал для этого вентиляцию.

Предполагается, что Лоутон вооружен и опасен. Денверская полиция просит присылать на горячую линию любую информацию о нем».

Я посмотрела на дату и ахнула. Статья была опубликована через два дня после нашего инцидента с катером, а это означало… что никто на борту не знал, что Грэй… убийца, сбежавший из тюрьмы.

Я вскочила, забегала взад-вперед по комнате, снова села.

Я не верила этому. Это не могло быть правдой.

Да, Грэй нервничал, когда речь заходила о прошлом, но неужели он и в самом деле… убил свою жену? Я содрогнулась, не в силах поверить в то, что я только что прочла. Я снова вернулась к компьютеру и просмотрела другие статьи.

«Доктор Джекил, приговорен к пожизненному заключению».

«Доктор ломом убил жену в ночной рубашке, утверждает полиция».

«Доктор-убийца не проявил раскаяния в суде».

«После побега убийца-доктор, вероятно, сел на круизный лайнер».

Я больше не могла смотреть на эти строчки, но тут мой взгляд упал на другой заголовок.

«Новые свидетельства в деле доктора Лоутона говорят о его невиновности».

И еще: «Мать доктора Лоутона приводит убедительное алиби для сына».

Я читала статью с таким волнением, словно от этого зависела моя жизнь. Чандра Лоутон, мать Грэя, она говорила с ним в тот вечер по телефону. Он сказал, что рано лег спать. Записи телефонного разговора, которые по какой-то причине не использовались в этом процессе, теперь могли помочь снять с него обвинение, хотя и считалось, что он пропал где-то у бермудских берегов и, скорее всего, был мертв.