– Сестер у меня нет. Брата я не отдам, – твердо ответила Сильвия.

– Ребенок, – предложила одна из русалок. Раньше Сильвия её не видела. Может, просто не замечала в толпе.

Меланта задумалась. Пока она молчала, Сильвия чувствовала то напряжение, что витало в воздухе. Вот она, цель всех этих русалок, стоит перед ними. И никакой возможности убить.

– Меня этот вариант устраивает. А тебя, Сильвия из Нового Орлеана?

– Я из поместья Чемберз, штат Луизиана, – поправила её Сильвия. – Сильвия из рода Чемберз. Сильвия Чемберз, меня все так зовут.

– Вот как. Устраивает ли тебя обмен собственной жизни на суше на жизнь ребенка в моем услужении, Сильвия из рода Чемберз?

– Да, – ответила Сильвия.

– Даю тебе три года. Не будет ребенка – заберу твоего брата.

Меланта широко улыбнулась и протянула Сильвии руку. Рукопожатие отдалось разрядом тока по всему организму. Сильвия только что совершила ошибку. Раздался выстрел – полицейский сам себя застрелил под чарами брюнетки. Машинам больше ничего не мешало, даже куча машин и женщин на обочине. Поток наладился.

– Они нас не видят?

– Люди не видят ничего, кроме своих мелочных проблем и мыльных опер по ТВ, – с отвращением ответила ей Меланта. – Добро пожаловать в твой новый мир!

Она тихо засмеялась, русалки позади – тоже. Миг – и они пропали. Осталась только брюнетка, которая уже вытаскивала из машины тело водителя. Кровь запачкала сидение, руль и рычаг переключения передач, но её это нисколько не смущало. Как и Диего, и даже Эллиота. Они оба смотрели перед собой с выражением крайней степени блаженства на лице.

– Что вы с ними сделали?

– Просто спела одну песенку с радио. Когда я уеду, они придут в себя.

– Твое счастье, если придут.

– Твое счастье, если закроешь рот и поедешь молча. Меланта добра к тебе. Я бы тебя убила.

Несколько часов дороги тянулись как жвачка, которую пытались отодрать от подошвы, но все же машина добралась до Нового Орлеана без приключений. Сильвия не доверяла русалке, но она сделала то, что должен был сделать убитый ею мужчина – довезла до Модести в целости и сохранности. Правда, воркование Диего и Эллиота совершенно не добавляло поездке комфорта. Хотелось ударить обоих чем-то тяжелым по голове. Но русалка сдержала обещание. Едва она ушла, оба пришли в себя и совершенно не поняли, что происходило во время и после пробки. Сильвии хотелось бы, чтоб и она этого не помнила, но увы.

– Сильвия! Девочки, Сильвия! Живая! – звонко прокричала на всё фойе Коринн Рени, едва она вошла. Теперь на посту портье она выглядела куда более уверенно, чем полгода назад, когда Сильвия только её приняла.

– Куда я от вас денусь, дети мои, – Сильвия засмеялась. Сначала её обняла Коринн, потом Томми, второй портье, который почему-то оказался на работе в ночную смену вместе со своей сменщицей. Носильщик Леви и даже начальник службы безопасности Ник.

Каждый спрашивал, что случилось, перебивал другого, который спрашивал то же самое, кто-то предлагал устроить по такому поводу банкет, все равно в тот день ничего не проводилось. Но Сильвия узнала того, кто замер на лестнице, рассматривая вакханалию в фойе своего отеля. Сильвия по губам прочла своё имя. Она не заметила, как подбежала к нему, лишь почувствовала настолько знакомое тепло, крепкие руки на спине и дыхание в волосах. Все пройденное вмиг превратилось в обычный страшный сон. Она снова дома. Снова рядом с Диланом.

Даже в момент, когда Сильвия только переехала в Гарденс, она не была так рада просто находиться в доме Гарденберга. Сейчас каждый цветок, даже немного засохший, из-за того, что его забывали поливать, почти что кричал «Ты дома, Сильвия!». Каждая неубранная на место тарелка. Каждый стакан из-под кофе на рабочем столе. И она готова была кричать в ответ.

Следующим же утром Сильвия, открыв глаза, наконец увидела знакомые задернутые шторы, а не голые стены или, что еще хуже, полуразложившиеся в воде деревяшки. Рядом Дилан. Странно было видеть, как он спит в это время. Сильвия взглянула на часы – почти десять. Она осторожно растолкала его. Вряд ли он был бы рад узнать, что Сильвия осознавала, что он опоздал, и ничего не сделала.

Либо ей показалось, либо Гарденберг на самом деле вначале отпрянул.

– Доброе утро, солнце мое, – он улыбнулся так лучезарно, что сам мог бы заменить солнце на небосводе.

– Ты не представляешь, как я хотела снова здесь оказаться, – Сильвия положила голову не плечо Дилана.

– Я так и не смог примириться с тем, что ты пропала.

– Ты меня похоронил.

– Твои родители меня заставили. Сказали, сроки прошли, и, если ты… – он запнулся и отвел взгляд. – Сказали, если ты найдешься, тебя всегда можно будет похоронить заново.

– Другого от них и ждать было нельзя. Пошли к черту. Я вернусь из ада только чтобы досадить им и их пособиям.

Дилан усмехнулся. Сильвия обняла Дилана так сильно, как только могла, а он так и не рисковал прижимать её. Боялся, что она снова исчезнет? Не дождется.

– Ты изменилась за это время.

– Правда? Как?

– Ты сильно похудела. Теперь о твои ключицы можно порезаться, а фото можно направлять в модельные агентства как пример, – мужчина выдержал паузу. – А еще ты будто нарастила броню.

– Броню? – удивилась Сильвия и немного отодвинулась, пытаясь по лицу понять, о чем говорил её жених.

– Раньше ты не позволяла себе выражаться о родителях в таком тоне.

– Я просто хотела выжить, милый, – Сильвия уловила в выражении лица Дилана легкое изменение, но не успела понять, какое именно. Наверное, он жалел, что не мог помочь ей там, где она пропадала всё лето. – Если бы я осталась той самой офисной работницей, я бы не вернулась.

– И зачем теперь тебе я? – Дилан грустно усмехнулся.

– Чтобы быть рядом. Чтобы любить.

Сильвия поцеловала Дилана. Он позволил себе движения серьезнее, чем просто слабые прикосновения и легкие поглаживания. Наконец поверил, что перед ним, хоть и прошедшая через круги ада, его Сильвия. Его маленькая глупенькая Сильвия, которую он приметил еще в университете. И теперь она точно никуда от него не уйдет.

В тот день Дилан так и не пошел на работу, хотя Сильвия уверяла, что в отеле он нужнее. Конечно, она врала. Все, чего она сейчас хотела – удобная кровать, фильм и Дилана рядом. Он слишком хорошо её знал. Никаких фильмов – Сильвия уже и не помнила, когда они вообще включали телевизор в спальне. Такое было? Вряд ли. Дилан просто говорил, хотя Сильвия слушала вполуха, и вряд ли повторила бы, что он сказал, если бы он попросил. О работе. О том, как племянники Сильвии приходили, чтобы повесить на стену свои рисунки. Одна из них, старшая девочка, со слов Дилана, и вправду хорошо рисовала, но он не смог позволить творениям детей висеть долго. Каждый раз, глядя на них, вспоминал, что гроб пуст.