— Это мое, — рычит он низким горлом, и это единственное предупреждение, которое я получаю, прежде чем он просовывает свое лицо между моих бедер и начинает целовать мою киску.

И, о Боже, я чуть не кончила снова прямо тогда.

Как он и обещал, он целует мои складочки, а затем облизывает их своим языком. Это не столько исследование, сколько явная решимость помучить меня, и он действительно отлично справляется с этим. Я стону, когда он проводит языком по моему чувствительному клитору.

— Такая влажная, — хрипит он между облизываниями. — Твой вкус не похож ни на что, что я пробовал раньше. Это заставляет меня хотеть только большего.

Я хватаюсь за его косу на бедре, отчаянно желая за что-нибудь зацепиться, но когда это не удовлетворяет желание, вместо этого я беру его за рога. Он держит мои бедра раздвинутыми и лижет меня длинными, медленными, неторопливыми движениями языка, и каждое из них заставляет мои бедра выгибаться и подниматься. Я хочу, чтобы это продолжалось вечно, даже когда я хочу, чтобы он остановился и наполнил меня своим членом. Да, это пытка, но самая лучшая.

— Хэйден, — стону я. — Ты мне нужен.

— Мне нужно, чтобы ты кончила для меня, — отвечает он хриплым голосом, а затем лижет мой клитор своим восхитительным языком с ребрами. — Я хочу, чтобы мой язык был внутри тебя, когда ты это сделаешь.

Еще один стон вырывается из меня при виде визуального образа, и я опускаю его голову обратно, чтобы он продолжил лизать.

— Моя пара, — бормочет он между облизываниями и покусываниями. — Я так долго ждал тебя. Чтобы попробовать тебя на вкус. Чтобы доставить тебе удовольствие

— Правда? — Его слова растопляют меня больше, чем его язык. — Я надеюсь… Надеюсь, я тебя не разочарую. — Я так упорно боролась с ним и чувствую себя виноватой за то, что так долго отталкивала его.

— Никогда не разочаруешь. Это все, чего я хотел, и даже больше.

По какой-то причине это заставляет меня плакать. Может быть, это все эмоции, бурлящие в нас, благодаря нашим кхаям. Может быть, это потому, что я впервые чувствую, что меня любят и лелеют. Что бы это ни было, рыдание вырывается из моего горла.

Хэйден напрягается, и мгновение спустя он оказывается у моего лица, неистово целуя меня.

— Моя пара, мое сердце. Что такое? Почему ты плачешь?

Я качаю головой.

— Я просто счастлива. Эмоциональная, но счастливая. Ты даешь мне все, чего я когда-либо хотела.

— Мы еще не полностью соединились, — напоминает он мне еще одним поцелуем. Я чувствую свой вкус на его губах, и это странно эротичный вкус.

— Так чего же мы ждем? — Я кладу руку ему на бедро и обхватываю его ногами, пытаясь расположить его в идеальном месте. — Приглашение с гравировкой?

— А… что? — его лоб хмурится.

— Это по-человечески означает «воткни это уже».

Глаза Хэйдена сузились.

— Это так?

— Достаточно близко.

Он колеблется надо мной, а затем наклоняется, чтобы запечатлеть еще один поцелуй на моих губах.

— Я не хочу причинять тебе боль, моя Джо-си. Человеческие самки не такие сильные или крупные, как самки ша-кхаи. Что, если меня будет слишком много?

Я похлопываю его по плечу.

— Это мило, Хэйден, детка, но есть еще одиннадцать женщин, которые очень счастливы в браке с твоими соплеменниками, и ни одна из них не жаловалась, что ее мужчина сломал ее в постели. С нами все будет в порядке.

— Есть еще одиннадцать женщин, но они меня не волнуют, — говорит он и нежно гладит меня по волосам. — Я забочусь только о своей паре. И она маленькая и хрупкая.

— Она выдержит это, уверяю тебя. — Я разрываюсь между разочарованием из-за задержки и головокружением от его сладких слов. — Мы будем двигаться медленно, и я дам тебе знать, если это будет слишком, хорошо?

Черта с два я это сделаю, но если он думает, что я подниму тревогу, по крайней мере, мы сможем сдвинуть дело с мертвой точки. И я начинаю отчаянно хотеть, чтобы все сдвинулось с мертвой точки. Глубокая боль внутри меня срочно нуждается в заполнении.

Он бросает на меня еще один обеспокоенный взгляд, но затем целует меня, потому что он знает, что поцелуи — это круто, и они не причиняют мне боли. Я отвечаю на поцелуй со своей собственной настойчивостью, проводя языком по его языку, что, надеюсь, является соблазном для большего. Он отрывает свой рот от моего и стонет, закрыв глаза, и я понимаю, насколько это трудно для него. Он уже кончил один раз, и если я восприимчива, я уверена, что он в агонии.

И все же он останавливается, потому что не хочет причинить мне боль. Боже, это так мило. Я глажу его по щеке.

— Я люблю тебя, Хэйден.

Он хмыкает в знак согласия и толкает свой член в мою киску. Он скользит по моим складочкам, волочась по моей разгоряченной, чувствительной плоти. Я стону ободряюще. Он снова толкается в меня, и его член едва касается моего входа. Я не уверена, является ли это прелюдией, затягиванием времени, или он просто не совсем уверен, что делать дальше, но, похоже, пришло время взять дело в свои руки.

Я протягиваю руку между нами и беру его член в свою руку. Дыхание с шипением вырывается у него сквозь зубы, и его тело напрягается надо мной. Я жду, просто на случай, если он собирается кончить, но когда он не кончает, я понимаю, что он просто пытается продержаться.

— Ты делаешь потрясающе, детка, — шепчу я, а затем направляю его ко входу в мою сердцевину — мою киску, как он грубо называет это — и прижимаю головку его члена ко мне. Затем я кладу руку ему на зад и побуждаю его двигаться вперед. — Возьми свою пару, — говорю я ему. — Заяви на нее права.

В его горле зарождается рык, тихий и становящийся все громче. Его тело содрогается, а затем он толкается — сильно — в меня.

Я задыхаюсь, потому что это внезапный приступ ощущений. Он большой — действительно чертовски большой — и толстый, и когда он толкается, я чувствую каждый бугорок на его члене, каждое подергивание его мышц. Его шпора проталкивается сквозь складочки моей киски и трется о край моего клитора, как большой дополнительный бонус, о котором я никогда не подозревала, что хочу до этого момента. Его хвост хлещет взад-вперед, как у разъяренного кота, и он посылает