В два часа ночи — Москва, сообщение — долгожданное!.. Бужу шоферов, одеваюсь. Волнуемся. Слушаем, поздравляем друг друга. Выходим на балкон…

Стрельба, ракеты. Ярко освещена четырехбашенная крепость. В окнах темных домов слышны голоса — люди тоже не спят, смотрят на феерически расцвеченное трассирующими и ракетами небо.

Все ясно!.. Теперь — скорей в Прагу! А пока надо унять волнение и непременно хоть немного поспать — ведь и запастись горючим удастся только с рассветом! От Братиславы до Праги примерно 400 километров!»

«В Праге

Под встречными лучами закатного солнца впереди показалась Прага. В ее пригородах мы видим баррикады, разбросанные рогатки колючей проволоки. По шоссе от Ржичаны въезжаем на магистральный, ведущий к центру столицы проспект. Все дома здесь целы, не задеты ни бомбами, ни осколками снарядов. Окна во всех этажах украшены чехословацкими и советскими флагами. Немало и флагов наших союзников. В проходящие армейские грузовики летят букеты цветов. Вокруг любого останавливающегося на проспекте танка или автомобиля немедленно собираются маленькие митинги.

Вдоль стен домов, пестрящих разноцветьем флагов, плакатов, лозунгов; на подоконниках окон, на балконах, на крышах домов — люди, люди, нарядные, говорливые, радостно кричащие люди… На мостовой, по всей длине Проспекта, они оставляют медленно движущимся машинам только узкий, тесный проезд — все хотят протиснуться ближе.

Не считаясь с густой долгодорожною пылью, с замасленной робой танкистов или артиллеристов самоходных орудий, нарядные девушки в белых кофточках, протягивая огромные букеты цветов, вскарабкиваются на танки, обнимают офицеров и солдат экипажа. И ничуть не смущаются взрывам общего дружного смеха: яркой белизны кофточки насквозь пропитаны, пропечатаны машинным коричневым маслом, а розовощеких, за минуту до этого свежих девичьих лиц уже не узнать. Каждая такая пражанка тоже хохочет, счастливая, и даже не ищет, чем бы обтереть лицо, а пускается в пляс на броне танка и танцует — с изяществом, с грацией юности в тесном кругу танкистов.

Разноголосое, полное жизни, задора, радости пение летит отовсюду, везде гремит бравурная животворная музыка. От нее еще ослепительней кажется солнечный свет!

Наш открытый «хорьх» еле движется, весь охваченный стремящимися пожать нам руку людьми. Длинная мощная машина уже, кажется, не может выдержать заваливших нас цветов, из высокой груды которых торчат только наши головы…

А ведь мы в Праге уже далеко не первые!..

Какое счастье!.. Вот чем так упоительно, так ощутимо, так сердцебиенно завершилась, наконец, тяжкая, мужественно пережитая нами война!

Сплошной чередой, во всю длину проспекта стоит народ, единочувственно славящий своих, успевших прийти вовремя — главное вовремя! — освободителей. Сквозь плотные ряды стоящих проталкиваются дети и женщины, подносят к медленно проезжающим машинам блюда и тарелки с горячей едой, со сластями и кувшины с прохладительными напитками — только возьми, только выпей, хоть попробуй, хоть глоток отпей!

Наздар! Наздар… Руде Армада!..

По своему, по-чешски что-то кричат, но и понимать язык нам не надо, все понятно и так! Россия!.. Красная Армия!.. Советский Союз!.. Любовь и благодаренье, хвала и великая честь освободителям!..

Ведь сколько ни шло машин — все в цветах, каждый солдат обласкан, дотянуться бы только, прижаться к его плечам! Поднести к нему своего ребенка для поцелуя: пусть увидит малютка, пусть почувствует, пусть запомнит на всю свою жизнь — теперь уже можно не сомневаться — долгую и счастливую… Какая радость!

Пение и музыка никогда не бывали так всеохватны.

Кажется, весь город, как гигантская фантастическая птица, парит на широких, поднимающихся над нашей планетой музыкальных волнах!

Магазины и рестораны открыты. Открыты квартиры. И души людей открыты. Город впервые за долгие годы испытывает великую силу жизни — мирной, свободной, избавленной от тревоги и страха!

Только брусчатка, вытянутая на мостовых и уложенная по переулкам в баррикады, рассказывает о происходивших здесь уличных боях. Въехав в центр города, мы видим, что здесь происходило. На улицах своей столицы восставшие горожане сражались с оккупантами храбро и вдохновенно, как могут драться только свободолюбивые патриоты. Несколько суток подряд, скудно вооруженные или совсем не вооруженные, не обученные, не имеющие боевого опыта, они осмелились выступить против оснащенной всеми видами оружия армии головорезов. Пятьдесят, сто чехов против тысячи немцев! Те били восставших тяжелой артиллерией, давили танками, засыпали с небес авиабомбами. Огромный дом против городского музея разрушен, завалил обломками весь край площади. Дальше по «Вацлавске на месте» — широкой богатой улице, еще немало домов разбито, превращено в руины. Эти завалы прохожие огибают осторожно, внимательно их разглядывают, посылая проклятия фашистам.

Но дальше весь город невредим, за разбитыми окнами огромного ресторана гремит музыка, все столики заняты посетителями, проводящими свое время по-праздничному.

Везде разговоры о том, что при спасении Праги Красная Армия — Руде Армада еще раз проявила свое умение наносить врагу внезапные уничтожающие удары, искусство вести маневренные бои в чрезвычайно сложных условиях местности, изобилующей многими естественными препятствиями, огражденной рассчитанными на длительное сопротивление инженерными сооружениями.

Это — так! В своем сверхстремительном марше наши войска наступали одновременно с трех сторон света: с севера, востока и юга, и сошлись в освобожденной столице в один день, как по расписанию, и, главное, повторяю — вовремя, вовремя!.. Нам есть чем гордиться. Все, кто честен и прям, воздают нам хвалу по заслугам!

Офицеры, с которыми мы нынче обедаем, отдыхаем, беседуем, рассказывают — каждый о марше своего соединения и о себе.

* * *

Перед решающим ударом утром 6 мая за Эльбой мелкие группы советских разведчиков прощупывали вражескую оборону. Огнем всех видов нашей артиллерии были подавлены вражеские батареи, разрушены укрепления противника. Вслед за этим двинулись вперед наши моторизованные части. Немцы вынуждены были отступать, но продолжали вести оборонительные бои. Особо острым характером эти бои отличались северо-западнее Дрездена.

* * *

Расширяя фронт наступления на восток и на запад, соединения Красной Армии продолжали двигаться на юг вдоль западного берега Эльбы. К середине дня в полосу прорыва вступили гвардейские танковые части генерал-полковника Лелюшенко и генерал-полковника Рыбалко. Огнем и гусеницами они расчищали путь нашим основным наступающим силам. Опрокидывая сопротивлявшиеся гитлеровские дивизии, танкисты к исходу дня прошли 23 километра.

На следующий день наши части с севера атаковали город Дрезден — важный узел дорог и мощный опорный пункт обороны немцев в Саксонии. В это же время развернулись бои за крупные опорные пункты противника — города Герлиц, Бауцен и другие. В результате упорных боев, переросших в штурм Дрездена, танкисты разгромили группу танков противника и ворвались в западную окраину города. Почти одновременно его северной частью овладели другие наши соединения. Немецкий гарнизон, обороняющий Дрезден, был разгромлен, и город перешел в наши руки.