Моя мать и мы с Тревором довольно рано узнали, что он предпочитал жить в городе, а нас держать подальше, в Тандер-Бэй. Близость семьи к работе доставляла ему неудобства. Он вел две разные жизни, одна из которых не включала нас.

Как я ни обожал мать, я все меньше уважал ее за то, что она сохраняла брак с таким ублюдком.

Хотя их подобные отношения, полагаю, устраивали. Отец давал ей деньги, чтобы она покупала все, что вздумается, имела дом, какой хотела, и гарантировал положение в обществе, которым она наслаждалась. В обмен на это мама оставалась респектабельной супругой и родила ему двух сыновей.

Мои родители были лжецами и трусами. Матери не хватало смелости потребовать такой жизни, которую она заслуживала, а отец никогда никому не откроется. Ни своей жене, ни сыновьям. У него не было друзей. По крайней мере, настоящих.

В паутине лжи и неиссякаемых секретов Тандер-Бэй, среди фальшивых улыбок и разного дерьма мне показалось, будто я нашел того единственного, непохожего на других. Человека, который видел все, чего хотел я, и жаждал того же вместе со мной.

Мой брат был прав. Я увидел это в глубине глаз Рики раньше, чем обратил внимание на ее лицо или тело. Взгляд, свидетельствовавший о том, что внутри нее заточено нечто, и это нечто отчаянно хотело вырваться наружу.

Мы с Рикой всегда вращались вокруг друг друга. Так было задолго до того, как каждый из нас это осознал. Поэтому ее предательство почти разрушило меня.

Я направился прямо к двери и, не постучав, распахнул ее.

Отец восседал за своим столом. Запах полироля для мебели, которым натирали столешницы и книжные полки из темного красного дерева, ударил мне в нос, напомнив о музее.

Его адвокат, Монро Винн, сидел напротив, спиной ко мне.

– Майкл. – Отец поднял взгляд, постукивая пальцем по столу, и улыбнулся одним ртом, глаза оставались холодными. – Какой неожиданный сюрприз.

Захлопнув за собой дверь, я сразу ощутил, что воздух, проникавший в мои легкие, стал вязким, словно масло. Он был не рад меня видеть, да я и сам терпеть не мог его общество. Наши отношения уже давно сошли на нет, с тех пор, как я начал защищаться, поэтому наигранное радушие отца при встрече со мной предназначалось лишь для его адвоката.

– Монро, ты знаком с моим сыном, – заявил он, махнув рукой между нами.

Монро поднялся со стула и протянул мне руку.

– Здравствуй, Майкл.

Я ответил на рукопожатие и один раз кивнул.

– Сэр.

Поприветствовав его, я скрестил руки на груди.

– Мы ждем от тебя отличных результатов в этом году, – сказал Монро. – Жена рассердилась, когда я купил абонемент в ложу на весь сезон, поэтому буду надеяться, что оно того стоило. Не подведи нас.

– Не подведу, сэр.

– Он сделает свое дело, – уверил его отец. Будто обладал хотя бы унцией гребаных полномочий. Он ненавидел мою карьеру и никогда меня не поддерживал.

Монро кивнул, и я перевел взгляд на отца.

Почуяв напряженность в повисшей тишине, адвокат наконец-то сгреб в охапку свои папки и кейс и развернулся к выходу.

– Зайду к вам позже, – проговорил он, после чего вышел из кабинета.

Отец откинулся на спинку кресла и устремил на меня раздраженный взгляд своих голубых глаз. Они с братом были похожи: русые волосы, бледная кожа, точеные челюсти. Оба были, по крайней мере, сантиметров на восемь ниже меня. Я унаследовал свой рост со стороны маминой семьи.

– Я удивлен, что ты вообще помнишь, где находится это здание, – съязвил он.

– Что правда, то правда, – парировал я, прислонившись плечом к книжной полке. – Я появляюсь здесь так же часто, как ты появляешься дома.

Отец пристально, с явным недовольством посмотрел на меня.

– Ты разговаривал со своей матерью?

Я кивнул.

– Вчера. Она несколько дней проведет в Париже, бегая по магазинам, затем отправится в Испанию. Ты встречаешься с ней на этой неделе, верно?

– Как обычно, – ответил он. – Почему ты спрашиваешь?

Пожав плечами, я покачал головой.

– Просто так.

На самом деле имелась очень хорошая причина. Я хотел убедиться, что отец уезжает. И скоро. Рика думала, что ее мать находилась вместе с моей на борту «Пифома» у берегов южной Европы.

Нет. «Пифом» по-прежнему стоял в доке в Тандер-Бэй, а моя мама в последний раз виделась с миссис Фэйн еще до того, как улетела в Европу больше недели назад.

Рика не знала, где находится ее мать. Я знал.

А когда отец присоединится к моей маме, Рика останется здесь без какой-либо поддержки.

Мои родители всегда уезжали осенью на несколько недель – навестить многочисленных друзей и партнеров по бизнесу, живущих за пределами страны. В течение года отец часто путешествовал один, но традиционные каникулы они проводили вместе. Мама, с ее обаянием, остроумием и красотой, была полезна, поэтому отец настаивал, чтобы каждую осень она сопровождала его в поездках в Европу. Я знал, что этот пункт моего плана будет выпонен в точности.

Дом в Тандер-Бэй в данный момент пустовал – мама уже уехала, а отец оставался в Меридиан-Сити, в своем приватном трахо-логове, которое держал на другом конце города. По крайней мере, ему хватило совести не обзавестись квартирой в «Делькуре» и не выставлять своих шлюх напоказ в собственном жилом комплексе.

– Ты говорил с Тревором?

Я лишь молча уставился на него.

Отец тихо хохотнул, сообразив, что вопрос глупый.

Молодая женщина вошла в кабинет с кипой папок в руках и улыбнулась мне. Она выглядела сексуально в своем ярко-голубом платье и с идеальными белокурыми волосами.

Подойдя к столу, девушка положила бумаги, затем нагнулась, взяла блокнот для заметок и написала отцу короткую записку.

Он даже не попытался скрыть свою хищную ухмылку, когда, откинувшись на спинку кресла, уставился на ее задницу.

– Итак, почему ты здесь? – поинтересовался отец. От моего внимания не ускользнуло то, как его рука исчезла под юбкой девушки.

Она прикусила губу в попытке сохранить строгий вид.

Я сжал руки в кулаки. Боже, как же я его ненавидел.

– Чтобы поговорить о моем будущем, – ответил я.

Он склонил голову набок и, прищурившись, посмотрел на меня.

Мне было противно. Я не хотел с ним общаться ни секундой больше, именно поэтому мне потребовалось так много времени на решение вопроса, который нужно было уладить уже давно. Я не хотел сюда приходить.

Его губы изогнулись в ехидной улыбке. Убрав руку из-под юбки, отец похлопал девушку по попе.

– Закрой за собой дверь, когда будешь уходить.