Первый выстрел, а Катя как через пелену тот слышит, уши заложило взбесившимся от страха пульсом! Не успевает перестроиться, сориентироваться. Замерла. Видит гримасу на лице мужа — ему в руку попало, кажется… А она и крикнуть не успевает! Страх, адреналин, напряжение в крови!

Но Гриша все равно сбивает нападающего, врезавшись собой в него. Однако тот все равно умудряется еще на курок нажать, очевидно.

Два выстрела подряд, почти одновременно! Грохот в ушах…

И Катя два мощных удара едва не сразу в грудь ощущает.

Дикая боль… И какая-то отстраненная мысль врача в ней: прямо в сердце же, гадство!..

Ноги подломились, все завертелось, задохнулась от этой жуткой боли. И сознание отключилось, померкнув. Рухнула на пол…

Руку будто жидким огнем обожгло! Игнорируя боль, врезался в нападающего, инерция обоих впечатала в стену. Но сириец уже и не сопротивлялся, даже не пытался руки поднять. Отбросил пистолет, будто считал, что свою миссию выполнил. Глянул на Алхимика с победной насмешкой, сверкнув явным чувством превосходства в черных глазах. Ага, мечтай!

Не то чтобы все по их плану пошло, но и вариация минимальная.

В голове, как атомная бомба взорвалась, увидел боковым зрением, как рухнула Катя! Кто-то из парней подхватил уже у самого пола, не дав удариться. Окей, зачтет. Наградит премией. Но какого черта?!

***** твою ****! Кровь бахнула в голову! Саданул под дых сирийцу.

Этот же, явно считая, что их всех переиграл, закрыв свой гештальт с местью, глянул на Алхимика едва не с выражением собственного божественного величия.

Да ну на хрен! Секунды в голове свистели, как те самые пули, рассекая пространство вокруг него, казалось, реально время ощущал, горьким привкусом пороха.

Не сдержался, врезал со всей силы в эту ухмылку… Еще и коленом добавил, заставив скорчиться мужика. Буквально бросил в руки подскочивших парней, чтоб обездвижили и скрутили. Все, добегался!

А сам рванул к Кате!

От одного взгляда на пропаленные дыры в свитере плохо стало. Лежит на полу, под голову кто-то пиджак свернул и засунул, когда успели только, орлы б*я?! Но хорошо, что не твердо ей… Спящая красавица, натурально. А ему хреново до зелёных искр перед глазами!

— Ангел!!! — голос осип, а при этом рявкнул же! Будто приказать пытался ей оклематься.

Изнутри нарастающей паникой колотит. Гриша на колени бухнулся рядом, вцепился в плечи, как еще трясти не начал, мля! Сам не понимает, что творит в этот миг… Быстро ощупал, проверяя повреждения. Не поверил бы, но руки и пальцы крупной тряской проняло, как до груди и этих дыр добрался…

Придушит, если глаза мигом не откроет! Залюбит дома до смерти, чтоб сидеть не могла! Будет знать, как его до такой паники доводить.

— Катя!!!

Сириец сзади хохотнул, явно считая, что Гриша головой двинулся… И тут же захрипел. Видно, кто-то из парений ему прочистил мозги. Бухнуло внутри горячим и злым удовлетворением.

И тут у ангела ресницы затрепетали, веки дернулись, дрогнув. Она медленно поморщилась, открыв глаза. Уставилась на него чуть растерянно, видимо, пытаясь ситуацию в голове восстановить, сориентироваться.

На Гришу как небо свалилось по ощущению, от навалившегося чувства облегчения. Матерь божья! Алхимик, конечно, знал, что Катя для него бесценная, но только сейчас в полном масштабе осознал, что натурально вся вселенная для него в этих зеленых глазах сосредоточена. *****!

Нет, не врал, видно, когда ей что-то про прошлые жизни говорил. Они точно самими душами связаны!

— Вот попробуй только еще раз со мной по поводу одежды спорить! — сгреб ее в охапку, не дав толком и в себя прийти!

Голос, вообще, куда-то в живот провалился, ему самому, казалось, и горло, и кожу царапая так, будто Гриша пачку сигарет махом подпалил и втянул в себя. И каждую мышцу колотит же, а он в Катю вцепился, как припадочный! Прижимает к себе, пальцы скрючились, может, в тело впиваются и через все слои одежды.

Не то чтобы действительно считая это важным сейчас сказать, просто неадекватный в тот момент, чего уже. Укачивает ее, к своей груди прижал так, что неясно, в состоянии ли Катя вдох нормально сделать, а выпустить нет сил! Бл***! Все просчитали же, но все равно придавило кошмаром конкретно. И дикий ужас… Стоило признать: до последнего надеялся, что до этого не дойдет.

— Гриша! Мне больно!

О, пришла в себя полностью! Ну слава богу. Возмутилась, скривила гримасу, где недовольство, волнение и напряжение воедино как-то переплелись, заставив ангела хмурить брови и губы поджимать. Начала из рук его выкручиваться.

Боги! Как он ее любит!

Никогда и ни за что больше не согласится ни на что подобное!.. Сам Дэна угробит, если заикнется только! И Кате ремнем по заднице, чтоб сидеть не могла, лежала дома в их постели, никуда не суясь, а не Шусту поддакивала!

Сзади сдавленно ухнул сириец, точно не такого итога ожидая от своего нападения. Залопотал что-то, но Гриша арабского не знал абсолютно. Ни слова.

А вот на тебе, падла! Выкуси! И выгребай теперь сам перед своим боссом, который точно не простит прямого неповиновения. А Гриша с Шустом точно знали, что Амжад отправил своему боевику четкий приказ, не сметь соваться, и Катю даже пальцем не тронуть, никакой угрозы в ее сторону…

Не послушал. Что ж… у этих по такому поводу решение краткое и однозначное. И пусть сдохнет с мыслью, что ни фига у него не вышло!

Ну, Алхимик, конечно, точно не знал насчет казни, но то, что о своем самовольстве этот ублюдок пожалеет, не сомневался.

— Ты ранен?! — не догадываясь об этих мыслях, к счастью, Катя тут же на него переключилась.

Закрутилась, пытаясь больше пространства в его руках получить. Ага, фиг вам!.. Гриша вообще не был уверен, что когда-либо теперь сможет ее и на шаг от себя отпустить. И точка.

Катя же тем временем схватила его за ладонь, задрала рукав кофты, принялась изучать что-то. А он только теперь заметил, что тот намок от крови. На предплечье порвана кожа, разошлась, кровит сильно, но, судя по тому, что нормально все работает, не серьезно.

— Надо швы накладывать, Гриша! — точно же испытала уверенность, оседлав любимого конька, ты смотри. Запомнит, как ее от всего отвлекать.

По фигу! Точно ничего существенного. Правда, вот как она вертеть его конечность начала, так сразу дикой болью прошило. Но Гриша хорошо умел терпеть.

— Фигня это все ангел! На мне все мигом заживает, — отмахнулся от ее рук, заметив, как любимая поморщилась, когда попыталась сесть. Проснувшийся в ней врач явно все иное отодвинул. — С тобой что?! — рванул ее свитер, стягивая через голову.

Сириец где-то за его спиной разразился новой руладой. Судя по интонациям, сыпал проклятиями. Ну и хрен с ним! Думал, они тут дебилы, что ли, и их обвести, как два пальца об асфальт?! Обломаешься сам, мужик.