— С чего ты взяла?

— Ты вышел из моего дома…

С сумкой.

При чем тут вообще сумка?!

— За вещами приходил, — с видом, будто делает мне великое одолжение, пояснил Дотт. — Не весь дом твой.

— А?!

— Я тоже снимаю здесь комнату.

Жителям Лельшема представился уникальный шанс видеть ведьму и отвисшей челюстью. На мое счастье, улица в этот момент была пуста. А Дотт… меня еще не в таком виде лицезрел, чего уж там.

— В замке места недостаточно? — Это был мой вопрос, но задала его Эли.

Мыша вонзила когти в плечо, приводя в чувство.

Еще один сосед на мою голову в шляпе! Даже дома от них не спрячешься!

— Там отлично, но у нас есть правила. — Дотт скривился, весьма наглядно выражая свое отношение к дурацким запретам. — Начальство боится, что куратору так понравится жизнь в роскошном доме подозреваемого, что он собьется с пути служения закону.

— Правильно, — ухмыльнулась Эли, — а то слишком вольготно ты себя чувствуешь в замке. Можно подумать, родился там и право имеешь.

Ой. У него уголок рта дернулся.

А я наивно считала, что только ведьмы окружающих до нервного тика доводят. И то фигурально выражаясь.

— Отвали, — буркнул Дотт, поправил сумку на плече и зашагал прочь.

Миг я раздумывала, отловить его и хорошенько допросить или убить Лайона за то, что скрыл такого соседа. Но тут подоспела вторая часть справедливости в облике потрепанного жизнью мужика.

В форме, это важно. Тоже, правда, потрепанной.

— Госпожа ведьма! Госпожа ведьма!

Надо же, вежливый.

Только лишь поэтому я повернула голову.

— Вас женить? — попробовала угадать, почему это ко мне так мчатся.

— Спасибо, я уже, — виновато улыбнулся мужик… и нервно замахал руками. — Разводить тоже не надо!

Никто и не предлагал, если что.

Тип в форме добрался до нас, отдышался.

— Госпожа ведьма…

— Что? — рявкнула так, что Эли отступила на шаг.

— Я это… от мэра.

Ой.

Коготочки опять впились в плечо, а моя рука непроизвольно потянулась вцепиться в Эли.

Попались? Неужели попались?!

— У него там напакостил кто-то, — объяснял тем временем посланец. — В кабинете. Мэр злой, ух! Ему от проверяющих знатно влетело. А один их этих проверяющих вообще к целителям попал.

Наверное, тот, которому рот чем-то обожгло. Но я к происшествию не имею ни малейшего отношения.

— И что? — спросила совершенно безразлично.

— Мэр завет вас, — поскреб макушку мужик. — Чтобы разобрались, значит.

Серьезно? Чуть не подавилась от хохота!

— Я не такая ведьма! — А внешне осталась невозмутимой и непреклонной.

— Он хорошо заплатит, — понизив голос, сообщил посланец. — Соглашайтесь, госпожа ведьма. С ним такая щедрость редко приключается. И это… мстительный он.

Посопротивлявшись немного, но ровно столько, чтобы не вызвать лишних подозрений, я все же пошла. Забавно и упоительно приятно было сначала выторговать у мэра увеличение оплаты услуг не по профилю втрое, а потом рассказать сказочку про завистников, много завистников, от которых накопилось много черной энергии. Именно она в ответственный момент и сработала.

Нора все время моей деятельности стояла в уголке с понимающим и сочувствующим лицом. Язык просто-таки чесался сообщить мэрской супруге, что в ней пропала отличная актриса.

А мне еще изображать очищающий ритуал пришлось и потом колдовать защиту. Слабенькую, чтобы не сильно напрягаться. Как раз такую, на которую способна романтичная ведьма.

Получила награду за лицедейство.

Между прочим, почти вдвое больше моей здешней зарплаты.

Уходя, переглянулась с Норой.

Как есть, невинный ангелок! В жизни ни в чем не заподозришь.

— Вот бы папочка порадовался, если бы узнал, — упрекнула меня Эли.

— Но он не узнает. — Упрек цели не достиг.

— Думаешь? — Она явно пыталась приподнять бровь, но получилось две сразу.

— До сих пор же ты ему ничего не рассказала.

Взгляд будто специально нашел злополучные часы. Теперь одна стрелка указывала на ведьму… и другая тоже на ведьму.

Город странностей какой-то.

До сих пор я точно не знала, чем займусь дальше, но сейчас внутри все просто чесалось от желания поступить определенным образом.

Так и сделаю. Да.

— Знаешь, я где-то читала, — говорила не подозревающая о моих мыслях Эли, — что пакости, а точнее, полученное от них удовольствие, способно сделать ведьму темной.

— Я даже знаю, где.

— Где? — Она так вскинулась, будто вознамерилась еще раз перечитать.

— В какой-нибудь желтой газетенке о псевдомагии. Там разное пишут, — подсказала любезно. А что, я сама их иногда читала, когда хотелось расслабиться и похихикать. — Чушь все это. Если бы можно было изменить дар, все одаренные бы в боевых магах ходили. Или наработали бы себе какую-нибудь редкую и ценную способность.

Карие с зеленцой глаза любопытно блеснули.

— Что, вообще никаких способов нет?

— Существуют разные блокировки для подавления способностей. Но в большую сторону — практически нереально. Точно не маленькой безобидной порчей.

Повеселилась зато. И причинила справедливую справедливость. Мне этого достаточно, я не особенно амбициозна.

— Домой?

— Я иду в замок, мне нужно…

А что мне там нужно?

Пауза на целую минуту повисла.

Достоверную причину придумала Эли, хотя она, конечно, опять издевалась:

— Проверить домовых сущностей?

— Именно! Не влияет ли на них проведенный некоторое время назад ритуал изгнания, приросли ли они снова к месту, и вообще…

Фух! Сердце так колотилось, что его стук отдавался ударами в ушах.

Эли хмыкнула, но ничего говорить не стала.

Но и не отстала, увязалась со мной.

Домовики встретили меня радостными восклицаниями, объятиями, Плюшка испекла пирог. Пах он невероятно, и организм тут же напомнил, что его сегодня плохо кормили, но голову занимала отнюдь не еда.

— Где Ларенц?

И Дотт. Наверняка же где-то рядом с грейфом ошивается.

— Конягу своего лечит, — сообщил Торопыга.

— Жуткий такой, — поежился Уютник.