— Не спеши, самое любопытное на десерт. Фредрик Стууб разослал ряд мейлов, на которые, пожалуй, небезынтересно взглянуть. Точнее, на один. Бьёрну Гроту. Отправлен двадцать второго декабря.

Ларсен делает театральную паузу. Карен ждет, прижав трубку к уху.

— Ну, Сёрен, не томи, — раздраженно говорит она спустя несколько секунд. — Что он там написал?

Голос Сёрена Ларсена с явным удовольствием продолжает:

— Буквально вот что: “У меня есть информация, которая может остановить Ваши планы по расширению. Свяжитесь со мной как можно скорее”. Подписано: Фредрик Стууб, с указанием номера мобильника.

— Можете задержаться на минутку?

Скрежет передвигаемых стульев заглушает вопрос, и Карен кладет ладонь на плечо Турстейна Бюле, который тоже собирается встать.

Он опять садится.

— Мне надо поговорить с вами наедине, — тихо говорит она.

Утреннее совещание в люсвикском участке закончилось. Допив кофе и прихватив с собой несколько коржиков, Рёсе, Андерссон и Сванемарк выходят.

Показания гостей винокурни дали удручающе однообразный результат. Как и супруги Грот и их дети, остальные участники подтвердили, что праздник удался и настроение было прекрасное. Конечно, все изрядно захмелели, Новый год как-никак, и Гроты не поскупились. Но, кроме Габриеля Стууба, никто не скандалил. К счастью, Йенс Грот и Бергвалль с ним разобрались. Двое сказали, что видели, как Габриель ковылял в направлении гостиницы, и подумали, что он решил лечь спать. Потом внимание целиком сосредоточилось на другом, и зрелище фейерверка, взлетающего с площадки и взрывающегося над морем, все единодушно признали неповторимым. Да, Гроты впрямь не поскупились. А Габриеля Стууба после его ухода никто не видел.

Ингемар Бергвалль признал, что весьма бесцеремонно оттащил Габриеля от фейерверков. Пихнул его в снег неподалеку от склада и послал к черту. Но после этого Бергвалль сразу вернулся к месту запуска, что подтвердили по меньшей мере два человека.

Лишь единственная гостья, жена одного из складских работников, показала, что видела Габриеля уже после начала фейерверка. Некая Лианна Драге, медсестра по профессии, несколько раз оглядывалась на Габриеля. На ногах он держался, хоть и весьма нетвердо, однако ее беспокоило, что ему придется весь путь до гостиницы проделать в одиночестве. Вдруг поскользнется и останется лежать в снегу. Поэтому Лианна Драге немного успокоилась, когда в свете первой ракеты увидела, что он свернул к складу. Пусть лучше торчит поблизости, хотя спьяну и действует всем на нервы, подумала она. Потом и ее внимание полностью переключилось на фейерверк, и больше она его не видела.

“Итак, вопрос в том, куда он двинул после скандала и кого встретил. Ведь кого-то же явно встретил, тут сомнений нет. Значит, по меньшей мере один из тех, кого мы опрашивали, лжет”, — подытожила Карен и заметила, что у Рёсе дрогнул уголок рта.

“Н-да, если убийца не посторонний, — сказал он. — Откуда вам известно, что он вообще был на празднике? Любой мог зайти на территорию винокурни, и никто бы не заметил”.

“Так-то оно так, — ответила Карен с деланным спокойствием. — Но прежде чем опрашивать все островное население, предлагаю сосредоточиться на тех, кто, как нам известно, находился на месте преступления. Возможность была в принципе у всех, только вот у кого имелся мотив”.

* * *

Бьёрна Грота надо вызвать прямо сегодня, думает она, пока помещение пустеет, и эту задачу никому поручать нельзя. При разговоре непременно будет присутствовать Карл Бьёркен. Вопрос в том, что́ я вообще могу доверить людям Бюле, думает она, просматривая свои записи. Предстоят новые допросы участников праздника, с акцентом на Лианне Драге и Ингемаре Бергвалле, новые допросы остальных членов семейства Грот и супругов Трюсте, ознакомление с содержимым компьютера Фредрика Стууба. Надо бы еще разок потолковать и с его сестрой, думает она, и пульс учащается при мысли о такой уйме задач. Вдобавок не мешает снова поговорить с Оддом. Так или иначе, Рёсе был прав в одном: на территорию винокурни мог незаметно пробраться любой.

Карен закрывает дверь, оборачивается к Бюле и сообщает, что́ Фредрик Стууб писал Бьёрну Гроту.

— Мать честная, — говорит он. — Но было ли у него что-нибудь или это просто пустая болтовня, вот в чем вопрос. Ведь большинство местных считали его весьма твердолобым. Он писал в местную газету и политикам возмущенные письма о вандализме в Гудхейме. Требовал круглосуточной полицейской охраны мегалитов. Только подумайте, полицейские в форме, в три смены на ветру.

— Возможно, это ничего не даст, но проверить все равно надо. Я начну и погляжу, что получится. Попробую прямо сейчас хотя бы бегло просмотреть файлы Фредрика Стууба.

Она листает свои записи.

— Мы с Карлом займемся Уильямом Трюсте и его женой, как только закончим с Бьёрном Гротом. И кто-нибудь должен поговорить с секретаршей… — Карен ищет имя в своих записях. — С Эвой Фрамнес. Вы можете с ней потолковать?

Бюле кивает:

— Конечно. Но все-таки людей надо побольше. Здесь ни у кого нет опыта в расследовании убийств, вы же знаете.

— Перед совещанием я говорила со Смеедом и сказала ему насчет подкрепления. Но ждать времени нет. Я хочу как можно скорее побеседовать с Бьёрном Гротом и на этот раз не намерена ехать на винокурню. Кто-нибудь из ваших людей может доставить его сюда после обеда, скажем, около трех?

— Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из ребят позвонил ему и, если надо, доставил сюда. Пусть Бьёрн порадуется, что нынче суббота.

— Почему?

— Вряд ли ему накануне решения о расширении охота столкнуться с чиновниками или с членами областного управления. У них наверняка куча вопросов, а сидят они аккурат через дорогу.

— Однако, насколько я поняла, он уже получил добро. Все решено?

— В принципе, но формально решение принимается после шестого января, на первом заседании нового года. Есть риск, что пойдут разговоры и процесс затянется. Ведь политики всегда поджимают хвост, как только СМИ чуют жареное.

— Я вообще-то не собиралась надевать на него наручники. А новость, что на винокурне случилось убийство, уже и так обнародована.

Они обсуждают остальные задачи на день, а когда Бюле уходит, Карен направляется в помещение, отданное ей под кабинет. Тесный чуланчик без окон, где раньше хранились конфискованные вещи, до сих пор половину его занимает исполинский несгораемый шкаф. Втянув живот, она протискивается мимо него, кладет на письменный стол свой ноутбук и входит в интернет.

Резюме насчет содержимого компьютера Фредрика Стууба — одно из кратчайших, какие она видела в расследованиях. Отсылки к определенным документам и веб-сайтам занимают всего несколько страниц формата А-4. Как и говорил Ларсен, и документы, и поисковая история действительно сосредоточены на считаных темах. Карен решает оставить сбор грибов и собачьи глистогонные на потом. Открывает вордовский документ, помеченный как “Семейство Хусс”, и тотчас перед ней открывается тщательно нарисованное фамильное древо. Текст минимальный, чтобы все древо уместилось на одной странице.