Последнюю попытку образумить Леню предприняла его тетка по отцу Ольга Семеновна, которую он очень любил и уважал (быть может оттого, что она была человеком немузыкальным). Но и у нее ничего не вышло. Вот тогда и стало окончательно ясно, что сломить упорство наследника не удастся. И от него отстали.

Леня записался в секцию бокса.

Сперва приходил домой с разбитыми губами и ссадинами, чем ввергал мать в состояние, близкое к обмороку. Отец больше молчал, только качал головой и повторял: ну-ну. Вскоре последствия тренировок на лице перестали появляться, и обрадованные родители дружно предположили вслух, что он, наверное, оставил бокс. Леня в очередной раз их огорчил, объяснив, что не оставил, а научился. Как можно было разъяснить им, живущим в своем тесном, замкнутом мире, что таким образом он отвоевывает себе место под солнцем.

А началось все давно, с первых дней в школе. Леня рос полноватым невзрачным ребенком, не гонявшим после уроков в футбол, а спешившим в музыкальную школу. Одноклассники постоянно над ним подшучивали, хотя серьезно зацепить никто не решался: Леня бросался на обидчика, даже если явно было видно, что проиграет. Но и это не подарило ему друга и даже не открыло доступ в компании сверстников. Единственным, с кем можно было пообщаться, оставалось пианино. Постепенно Леня начинал его ненавидеть.

И все же он упорно продолжал ходить в музыкальную школу, решив не расстраивать родных и довести начатое дело до конца.

Проучившись семь положенных лет и блестяще сдав выпускные экзамены, он и сделал то историческое заявление о нежелании серьезно заниматься музыкой, а полученных знаний, по его мнению, вполне хватит для общего развития. С восьмого класса Леня начал заниматься боксом.

За лето перед этим он вытянулся и похудел. В классе его не сразу узнали. А когда стало известно о перемене увлечений, то и посматривать начали с интересом. Вокруг Лени возник ореол таинственности.

Именно в это время он обнаружил в себе тягу к точным наукам. Особенно к новому предмету – химии. И сам удивлялся происходящим в нем переменам.

Расположение класса пришло неожиданно. Праздник Победы его одноклассники отмечали в Чертановском парке, в котором можно было затеряться, как в лесу. На этот раз Леню позвали.

Все проходило прилично и весело: печеная в костре картошка, собранный общими усилиями стол, гитара. Спиртное отсутствовало, за исключением нескольких бутылок пива, да и те прихваченные кем-то чисто в качестве напитка для утоления жажды. Уже было засобирались по домам, когда к залитому водой костру подошли четверо. Явно на два-три года старше, в приличном подпитии и совсем не мирными намерениями.

Просьба получить гитару в прокат была только поводом. Затем последовало предложение одолжить на вечер за бутылку портвейна пару девчонок. Стриженный под бокс здоровяк, видать заводила, уже тянул за руку Машу Орлову – русоволосую гордость класса, самую красивую девушку. Леня отреагировал первым.

Классический прямой в челюсть, только не правой, а левой, сбил парня с ног и отправил в глубокий нокаут. Подскочивший тут же его дружок получил под челюсть и, громко хрюкнув, плюхнулся на задницу. Двое других уже уносили ноги, подгоняемые криками и палками пришедших в себя и осмелевших одноклассников.

Маша Орлова сама подала вмиг оробевшему Лене свою руку и уже не отнимала ее до самого дома.

Так началась первая Ленина любовь. Два года они с Машей не расставались, строили планы на будущее. Всю ночь на выпускном балу протанцевали вместе. Утро готовило им расставание. И хотя оба знали об этом, старались не думать.

К тому времени он твердо знал, куда будет поступать – в МГУ на химический факультет. Родителей это нисколько не удивило. Они давно уже смирились с мыслью об ином пути, выбранном наследником. Оставалось надеяться на внуков как возможных продолжателей музыкальной фамилии Богачевых. Сам Леонид подобной ерундой голову не забивал.

Маша сразу после выпускного уехала в Ленинград готовиться к поступлению в институт гидрометеорологии. В Ленинграде у нее жила бабушка, бывший преподаватель этого вуза. Фамилию Орловых там знали хорошо, и Маша без особого труда поступила, если еще учесть, что закончила школу она с медалью.

Леонид же на вступительных экзаменах с грохотом провалился и через год загремел в армию.

Последним ярким воспоминанием перед армией стала поездка в Ленинград, где они с Машей провели три самых счастливых дня в своей жизни. И первые три ночи.

Два года в спортроте пролетели как один день. Старший сержант Богачев возвращался домой весь в ярко начищенных, блестящих значках. Перед ним лежал весь мир, в котором он твердо решил занять наконец-то свое место.

На этот раз Леонид поступил, на тот же химический факультет Университета. И для него началась новая жизнь.

Он регулярно ездил в Ленинград к Маше, но чувствовал, что в их отношениях появился какой-то холодок, какая-то недосказанность и непонимание. У них были разные жизни и уж совсем разное будущее, которое они себе готовили. В нем не было места друг для друга.

Все разрешилось само собой. После четвертого курса Маша сообщила, что выходит замуж за молодого канадского ученого-океанографа, с которым познакомилась на летней практике. Леонид тяжело перенес это известие, хотя внутренне давно был к нему готов. Он тогда перешел на второй курс.

Спасительным лекарством от депрессии стал Петька Лапин, однокурсник и ближайший товарищ. Он прибегнул к единственно, по его мнению, эффективному средству в таких случаях: забирал с собой Леонида на ночевки в студенческое общежитие. После интенсивной двухнедельной терапии душевная болезнь уступила место «болезни любви».

Петька Лапин оказался специалистом и в излечивании заболеваний подобного рода. Раздобыв у знакомых студентов медиков «бицелин», он десять дней прилежно истязал ягодицы друга болючими уколами. Подобная практика пошла Леониду на пользу. И в дальнейшем он избегал случайных интимных отношений.

Впереди была определенная цель, и он к ней упорно стремился. Первой ступенькой к достижению ее стало поступление на химический факультет. Ее он преодолел. Предстояло преодолеть вторую: закончить учебу. И не просто отсидеть пять лет в аудиториях, а получить достаточные знания, чтобы стать высококлассным специалистом. Леониду уже трудно было разобраться, привлекает ли его химия сама по себе, или им движет желание быть, подобно родителям, настоящим профессионалом в своей области. Он редко над этим задумывался.

Пара университетских романов закончилась ничем. Леонид особо и не жалел. Для себя он давно и окончательно решил, что заведет серьезные отношения и женится, только когда устроится самостоятельно и прочно в жизни. Мама понимала это по-своему. Называла его однолюбом и глупым мальчишкой. Где-то она была права. Маша и впрямь сидела глубоко в подкорке сознания и периодически всплывала оттуда с неизменной детской улыбкой на губах. Леониду казалось, что все это было вчера.

И опять учеба, экзамены, летние стройотряды. И так, по кругу, каждый год. Бокс он не бросил. Но теперь занимался им вместо зарядки дома. Мочалил до третьего пота грушу и спаринговался с воображаемым противником. Как-то пожаловался Петьке, что закис без настоящего поединка. Тот сразу предложил организовать все в общежитии в лучшем виде, комар носа не подточит. Найти двух борзых идиотов, как два пальца об асфальт. Леонид, не раздумывая, предложение отверг.