Через час собрался и поехал на работу.

За месяц мысли, словно термиты изъели мозг вдоль и поперек. Лина все не оставляла попыток вернуться, на эмоциях даже секс случился, после которого стало окончательно ясно — им не по пути. А Маша? Захочет ли видеть его снова? И всю дорогу до офиса мысли продолжали атаковать. С какой же радостью Леша засел за бумаги. Так и просидел до самого обеда. Вдруг раздался звонок сотового.

— Да, — ответил, не глядя.

— «Привет, — послышался голос брата»

— Привет, Сань. Как дела?

— «В норме. Есть время? Нам надо серьезно поговорить»

— Что случилось? — сразу отвлекся.

— «В общем, Маша сейчас у меня. И она беременна, — затем помолчал и добавил, — от тебя»

— Беременна? — чуть воздухом не подавился.

— «Да, — а голос звучал раздраженно. — Она решила, ты должен знать. Надеюсь, этим все и ограничится»

— В каком смысле?

— «В таком. Я ее люблю и хочу быть с ней. И очень надеюсь, что ты хоть раз в жизни поступишь как нормальный мужик — по-хорошему отойдешь в сторону. В общем-то, это все. Бывай, братец»

И послышались короткие гудки, после чего Леша поднялся, растерянно осмотрелся, а в следующую секунду сбросил со стола все, что на нем было.

— Твою ж, сука, мать, — прорычал и сел обратно в кресло, обхватил голову руками.

Злился он только на себя, ведь Маша теперь не простит его. А если выберет Сашку? Выходит, брат будет воспитывать его ребенка? Ему же отведут роль выходного папаши.

Саша в свою очередь снял наушники, откинулся на спинку кресла и зажмурился, что было сил. Дело сделано. И скоро их нормальная жизнь снова превратится в сумасшедшую карусель. Когда собрался с мыслями, отправился к Маше. Нашел ее в комнате у окна, причем всю в слезах.

— Почему ты плачешь? — прислонился к дверному косяку. — Из-за меня? Или из-за него? Кстати, я ему позвонил.

Маша сейчас же выпрямилась, затаила дыхание:

— Сказал?

— Да, сказал. Наверно припрется со дня на день, — и чтобы не пугать ее очередным приступом злости, отправился к себе.

Уже в комнате не сдержался, хотя очень старался. Перекинулся. Огромный медведь занял, чуть ли не все свободное пространство.

— Саш, — Маша вошла к нему, однако вместо Саши обнаружила бурого великана.

Зверь же медленно развернулся. Глаза его сияли ярче обычного, он активно втягивал носом воздух, то и дело дергал ушами. На первый взгляд выглядел спокойным, но это ведь Саша… кто знает, что на самом деле творится в его голове.

— Надеюсь, ты не съешь меня от обиды, — пролепетала чуть слышно.

Вдруг он опустился на пол, голову положил на лапы. Впервые свирепый зверь не знал, что ему делать, куда бежать. От этой картины у Маши сердце сжалось. Она тут плачет, значит, страдает по тому, кто и слезинки не заслужил, притом совершенно не задумываясь о чувствах Саши. А ему тяжело, очень тяжело. Тогда страх отошел на второй план, Маша приблизилась к медведю и осторожно коснулась головы.

— А ты мягкий, — провела ладонью по шерсти. — Прости меня, Саш, — села рядом, прислонилась к нему. — Я совершенно не разбираюсь в мужчинах, какими бы они ни были по природе. Все мои попытки найти счастье оказались провальными. Понятное дело, я искала не там и не с теми. Мне стыдно и тошно. Случилось то, — снова слезы потекли по щекам, — что я сама всегда осуждала, чего боялась. Залетела и осталась с пузом одна. Правда, пуза пока нет, — приложила руку к животу, — но скоро вырастет, я буду огромная, неповоротливая, все время злая… Зачем тебе это нужно? — и вконец разревелась, уткнувшись лбом в мохнатую спину.

В этот момент медведь поднял голову и уставился на нее. Спустя пару минут Маша сидела в объятиях Саши.

— Ты снова голый, — пробубнила сквозь слезы.

— Пора бы уже привыкнуть, — убрал ее волосы в сторону, — я люблю тебя, Маш, — и покрыл поцелуями шею. — И буду любить. А еще верю, не просто так ты появилась именно в моем доме. Значит, так должно было случиться.

Она же закрыла глаза, прислушалась к его частому сердцебиению, глубокому дыханию, и слезы тут же высохли.

— Между прочим, медведь меня не съел, — улыбнулась.

На что Саша прижал ее к себе. Так и есть, она смогла приручить зверя. Она одна…

— Спасибо, — прошептал на ухо.

— За что?

— За все…

Они сидели в обнимку до самых сумерек, просто сидели и молчали, однако молчание нарушило голодное урчание в животе Маши:

— Пойду, приготовлю ужин, — с трудом поднялась, ибо все затекло. — Хочу что-нибудь очень жирное и очень вредное. Ты со мной?

— Спущусь через пару минут.

— Хорошо.

А захотелось Маше домашних бургеров, фарш как раз остался. И только она достала из холодильника все, что нужно, как раздался стук в дверь, отчего бедняжка на месте подскочила. Кто это к ним пожаловал, на ночь глядя?

Неужели Леша так быстро добрался? Чисто теоретически, это конечно возможно. Но вот практически… И все-таки подошла к двери. С другой стороны, ничего же не случится? Как-никак, с ней в доме самый свирепый медведь из всех возможных. Тогда открыла. А увидев на пороге незваного гостя, тотчас закатила глаза под лоб и сползла по стенке…

Когда очнулась, обнаружила себя на диване, а со стороны входной двери доносились голоса.

— Ты зачем сюда пришел? — Саша стоял на пороге и с недоверием смотрел на визитера. — Мы же все решили, обо всем договорились. Ты должен был тихо уехать.

— Я знаю, но решил сказать спасибо напоследок.

А Маша поднялась. Да быть того не может! Просто не может быть! И вышла на крыльцо.

— Денис? — чуть снова не хлопнулась в обморок, благо, Саша подстраховал. — Как так? Что же… ты же…

— Да, Маш. Это я… живой и почти невредимый, — на его шее белела марлевая повязка, голос звучал хрипло.

— Но как?

— Я его оттащил в нашу клинику, — ответил на выдохе Саша. — Успели спасти. И мы условились, что об этом никто не узнает, — глянул на него с раздражением.

— То есть, ты бы мне не рассказал?

— Я не знал, что она будет здесь, — пожал плечами Денис, — думал, улетела с твоим братом. С другой стороны, рад, что не улетела, — улыбнулся ей. — Что ж… спасибо, — и протянул руку Саше. — За второй шанс. А тебе за человечность и доброту, — снова посмотрел на Машу.

— И что ты собираешься делать? — все еще не верила своим глазам. Живой!

— Валентин предложил мне место в кемеровском отряде лесников. Так что, полечу в Тайгу, попробую жить правильно. Прости меня, — улыбнулся. — Я очень виноват перед тобой, Маш. Надеюсь, вдали отсюда смогу искупить вину.