В этот же день год назад у вас были другие заботы и другие проблемы. Ваши непосредственные переживания были другими, другими были и ваши мысли. Все это ушло, но что-то осталось. Теперь сделаем еще один шаг вперед. Что, если бы вы переехали в другую страну, где попали бы в новую обстановку с новыми друзьями, новыми впечатлениями, новыми мыслями? У вас по-прежнему осталось бы основополагающее внутреннее чувство себя. Более того: что, если вы прямо сейчас забудете первые десять, пятнадцать или двадцать лет вашей жизни? Вы все равно будете внутренне ощущать себя тем же «собой», не так ли? Если прямо сейчас вы на время забудете все свое прошлое и просто будете ощущать это чистое внутреннее «Я», изменится ли что-нибудь в действительности?

Если коротко: существует нечто внутри вас, глубинное внутреннее чувство «Я», которое не является ни памятью, ни мыслями, ни телом, ни опытом, ни обстановкой, ни чувствами, ни конфликтами, ни ощущениями, ни настроением. Ведь все перечисленное может меняться, а меняясь, существенно не затрагивает это внутреннее чувство «Я». И именно оно остается неизменным по ходу времени — оно-то и есть надличностный Свидетель и Самость.

Но разве нелегко теперь понять, что любое разумное существо обладает одним и тем же внутренним «Я». И поэтому общее количество трансцендентных «Я» равно всего лишь одному. Мы уже пришли к заключению, что если бы у вас было другое тело, то ощущение «Я» в целом осталось бы прежним, — но именно так в данный момент чувствует себя любой другой человек. Так что не проще ли признать, что существует всего одно сознание, единое «Я», принимающее разные обличья, разные воспоминания, разные чувства и ощущения.

И это относится не только к настоящему, но и ко всем временам: прошлому и будущему. Так как вы, без сомнения, чувствуете (несмотря на то что ваши память, разум и тело стали другими), что вы тот же самый человек, что и двадцать лет назад (не то же самое эго, не то же самое тело, но то же самое «Я»), разве не можете вы быть тем же «Я», что и двести лет назад. Если Самость не зависит от воспоминаний, разума и тела, то какая между вами разница? Скажем словами физика Шредингера: «Представляется невозможным, чтобы та совокупность знания, чувств и возможности выбора, которую мы называем своим «Я», обрела существование из ничего в определенный момент недавнего прошлого; скорее эти знание, чувство и возможность выбора являются чем-то по своей сути вечным и неизменным, а в количественном плане единым во всех людях — если не во всех живых существах. Нашему существованию столько же лет, сколько скалам. На протяжении тысячелетий мужчины боролись, а женщины рожали в муках. Возможно, сто лет назад на этом же месте сидел другой человек. Как и ты, он с трепетом и тоской в сердце смотрел на гаснущий свет заходящего солнца, отражающийся на заснеженных вершинах гор. Как и ты, он был рожден от мужчины и женщины. Он чувствовал боль и переживал недолгие радости так же, как и ты. Был ли он кем-то другим? Или это был ты сам?»

Стоп, скажем мы, это не мог быть я, ведь я не помню то, что происходило в то время. Но тогда мы совершим большую ошибку, отождествив свою Самость с воспоминаниями, а ведь мы убедились: Самость — это не воспоминания, но свидетель воспоминаний. Между прочим, вы, вероятно, не сможете вспомнить подробно все, что с вами было месяц назад, но это не сказывается на вашем «Я». Так что с того, что мы не можем вспомнить, что было в прошлом столетии? Вы по-прежнему остаетесь этой трансцендентной Самостью, и это «Я» — единое во всем космосе — есть то же самое «Я», которое пробуждается во всяком новорожденном существе, то же самое «Я», которое смотрело глазами наших предков и будет смотреть глазами наших потомков, — поистине это одно и то же «Я». Нам кажется, что эти «Я» различны, лишь потому, что мы ошибочно отождествляем глубинную и надличностную Самость с поверхностными и личностными воспоминаниями, разумом и телом, которые и в самом деле различны.

Что же касается глубинного «Я»… действительно, что это? Оно не было рождено вместе с телом и не исчезнет в момент смерти. Оно не признает времени и неподвластно его бедствиям. У него нет ни цвета, ни очертаний, ни формы, и все-таки оно созерцает проходящее перед вашими глазами все величие мира! Это оно видит солнце, облака, звезды и луну, но не может быть увидено само. Оно слышит чириканье птиц, поющих сверчков и шум водопада, но не может быть услышано само. Оно охватывает взглядом упавший лист, древнюю скалу и набухающие почки на ветке дерева, но не может быть охвачено само.

Вам нет смысла пытаться увидеть свое трансцендентное «Я» — это все равно невозможно. Могут ли ваши глаза увидеть сами себя? Вам нужно просто начать с настойчивого отбрасывания ваших ложных отождествлений себя со своими воспоминаниями, разумом, телом, эмоциями и мыслями. Этот отказ не требует сверхчеловеческих усилий или сложных теоретических изысканий. Все, что для этого нужно, — это понимание одной простой истины: то, что ты видишь, не может быть Видящим. Все, что вы знаете о себе, не является вашим «Я», Познающим, психической Самостью, которую нельзя воспринять, определить или сделать каким-либо объектом. Когда вы вступаете в контакт со своим подлинным «Я», вы ничего не видите, вы просто чувствуете внутреннее расширение пространства свободы, раскрепощенности, открытости. Это означает отсутствие пределов, отсутствие ограничений, отсутствие объектов. Буддисты называют это «пустотой». Подлинное «Я» — это не предмет, а абсолютная открытость или пустота, свободная от отождествления с определенным объектом или событием. Рабство есть не что иное, как ошибочное отождествление Видящего со всем тем, что можно увидеть. А свобода начинается с простого отказа от этой ошибки.

Это простая и одновременно трудная практика, однако ее результатом является не что иное, как обретение свободы в этой жизни, ибо трансцендентное «Я» везде и всегда считалось лучом Божественного. Ведь в конечном счете на глубинном уровне это Бог смотрит твоими глазами, слушает твоими ушами и разговаривает твоим языком. Иначе как св. Клемент мог бы утверждать, что тот, кто познал себя, знает Бога?

Итак, вот в чем суть учений всех святых, мудрецов и мистиков — даосов, индуистов, мусульман, буддистов, христиан и всех остальных: на дне души вашей сокрыта душа всего человечества, душа божественная, запредельная, ведущая от рабства к освобождению, от сна к пробуждению, от времени к вечности, от смерти к бессмертию».

— Милый, как это красиво! Теперь все это приобретает для меня очень важный смысл, — это уже не просто слова.

— Я понимаю, солнышко, понимаю.

Я продолжал читать ей, прочел выдержки из Шри Раманы Махарши, из Шерлока Холмса, из воскресных комиксов. Трейя ходила, обхватив себя руками, словно пыталась не дать себе выпрыгнуть из собственного тела.

— Терри?!

Неожиданно Трейя понеслась в ванную. Действие реглана, антирвотного препарата, закончилось. Следующие девять часов каждые тридцать минут Трейю рвало. Ей хотелось побыть одной, и я рухнул на диван.

Ведя рукой по стене, по-прежнему влажной, я натыкаюсь на полку и беру карманный фонарик. При его тусклом свете я иду полевому коридору и захожу в первую комнату, которую мы используем как комнату для гостей.