Во дворе калитка скрипнула дважды. Значит, калитку кто-то открыл, во двор зашел да закрыл за собой. Шаги чьи-то послышались. Передернул Зарубин затвор, вскинул обрез… И решил: первый же, кто двери откроет, получит пулю в лоб.

Долги розданы все, под разделами «Кредит» и «Дебет» жирная черта подведена. И никто никому ничего не должен.

Ну не с Кати же ему взыскивать!.. Еще неизвестно, кому хуже за эти годы пришлось: Ивану Зарубину или подруге его… Угрызения совести – мука страшная!

А шаги все ближе. Вот на крыльцо кто-то взошел. Приоткрылась входная дверь, и чья-то фигура заслонила собой проем.

И тут прозвучал выстрел… Охнул кто-то невидимый и тяжело на пол свалился. Отложил Зарубин обрез, шагнул к двери, к лежащему телу наклонился…

И выплеснул из себя страшный крик:

– Катю-ю-юша!…

…Так уж всегда получается в жизни: причудам судьбы свойственна тайная потребность в завершенности рисунка.

В юности Ефимова случайно убила Валеру. Смалодушничала, сокрыла это от всех – вот и пришлось Зарубину все это время скрываться. А теперь вот, из ментовки вернувшись, убита она на пороге собственного дома. Тоже случайно. И убийца ее – Иван Зарубин, которого любила она всю жизнь. Которого могла спасти, но так и не спасла…

Сидит Иван у тела Катиного, от бессилия волком воет. Поднял ее Зарубин, в зал понес, на кровать уложил. Обернулся и видит в полутьме зала: прямо на него подросток какой-то идет. Остановился в дверях и, на Катю покойную посмотрев, вымолвил тихо и неверяще:

– Мамка…

Подбежал к кровати и, заметив в виске убитой черную дырочку, отпрянул. Так и стоял, будто громом пораженный.

Узнает Зарубин пацана татуированного, хотя и впервые видит его. Кирилл это, сын его да Катюши покойной. Тот самый, который, оказывается, Залинию-то поджег. Живой… А Кирюха с мамы убитой взгляд не сводит. Так минут пять и простоял как завороженный. Вынул из кармана руку татуированную, а в ней нож зажат. Лезвие ножа блеснуло серебряно.

И выдохнул тихо, но угрожающе:

– А щас, батя, я тебя зарежу…

Правильно умные люди говорят: хорошо то, что хорошо кончается. А разве история, в городе нашем произошедшая, закончилась плохо?

Не успели омоновцы с погромщиками разобраться – какая-то крутая комиссия к нам пожаловала. Аж из самой Москвы. Такого наплыва начальства высокого не было в нашем городе с момента его основания. И Генпрокуратура. И Следственный комитет. И МВД. Месяца полтора с причинами массовых беспорядков и разбирались. Массу народа допросили – все первопричины обнаружить пытались да скрытые рычаги найти.

И нашли, видать… Потому как поменялось в городе нашем почти все начальство.

Майора Коноплева на пенсию вышибли вместе со всей камарильей. А потом и посадили: его, оказывается, рук дело – эти погромы! За хомуталинские деньги алкашей со всего нашего города собрал да на кавказцев и натравил! Другого начальника ГУВД прислали. Нормальный, кстати, мужик: и месяца не прошло, как за взятки двух следаков со службы выгнал.

Но комиссия высокая не только милицией занималась. Заинтересовала проверяющих личность покойного Хомуталина. Потому как при обыске в его коттедже обнаружили оперативники чемоданчик с массой интересных вещей: и диски с видео, и аудиозаписи, и документики. Видимо, не успел Петр Владимирович перед смертью компромат на себя уничтожить.

А как изучили проверяющие содержимое чемоданчика, так за голову и схватились. Короче говоря, арестовали все банковские активы Петра Владимировича. До сих пор разбираются, что делать с ними: прямых-то наследников у Хомуталина не оказалось. Но на деньги эти уже несколько девятиэтажек строится. Комиссия торжественно обещала: через два года каждая семья, при пожаре Залинии пострадавшая, отдельную квартиру получит.

Вот и ждут люди обещанного. И Василий Захарович Щедрин в их числе…

А кавказских бандитов стало у нас куда меньше. Люди Амирова, при погроме не пострадавшие, в Дагестан свой сбежали. Добро побросали, дома, даже машины в гаражах… Так что остались лишь армяне-сапожники да азербайджанцы-цветочники. Не трогает их никто: дошло наконец до народа, что нельзя всех кавказцев в преступлениях мыслимых и немыслимых обвинять!

Кирюха в бега подался. Видел его бомж Валера-Баклажан на вокзале, когда Зарубин-младший на поезд садился. Да только не успел Баклажан рассмотреть, что за поезд такой. Может, сидит теперь Кирилл с бомжами где-нибудь в бойлерной, думает, где сегодня ночевать будет. Может, в приемнике-распределителе кемарит. А может, опять в спецПТУ загремел…

А Иван Зарубин пропал. Никто его больше не видел – ни живым, ни мертвым. Тогда, после случайного убийства Катюши Ефимовой, прибыли менты в хатенку о трех окнах через полчаса, да только хозяйкино бездыханное тело и увидели на кровати. А еще – огромную лужу крови на полу. И никого рядом.

Но умные люди, которым история эта известна стала, в одном сходятся: выжил Зарубин. А коли так, то рано или поздно вернется он в город наш. И по городу слух такой прошелся: вернется, куда ж ему деться!

А коли слухи такие упорные, значит, голову на отсечение можно дать – так оно и случится…