мне добраться до ванной, включает тёплую воду в душе и аккуратно опускает на ноги. Сам залезает следом и увеличивает напор воды, чтобы струи душа долетали и до меня, и до него. Выдавливает гель на ладонь и размазывает жидкость себе по груди, животу и члену. Смотрит мне в глаза. Выглядит очень порнографично.

Мы только что занимались сексом, а у него до сих пор стоит. Разве что член совсем немного приуныл. Это нормально? Он что, жрёт какие-то пилюли?

— Что? — спрашивает хрипло Мирон, ловя меня за разглядываем, его тёмная бровь вопросительно выгибается. — Хочешь ещё добавки, НеАнгел?

Мышцы между ног болезненно сжимаются. Тело всё ещё ватное и мягкое после пережитого оргазма, как и мозги, соображаю я медленно и вяло. Не уверена, что смогу пережить сегодня хотя бы ещё один раунд с Мироном.

— На сегодня хватит. — Отворачиваюсь, подставляя под горячие упругие струи голову. — Передай шампунь.

Дальше мы моемся, почти не касаясь друг друга, и не разговариваем.

Медленно, лениво и как-то по-семейному. Хотя я мало что знаю об отношениях двоих людей, после того как в их паспорте появляется штамп, и никогда не задумывалась, хочу ли я получить такой же. Но сейчас, оборачиваясь в душевой на Мирона, наблюдаю, как он смывает с чёрных волос белую пену от шампуня, закрыв глаза. Полностью обнаженный и даже в какой-то мере уязвимый, не стесняясь этого, позволяет мне рассматривать его тренированное тело со всех ракурсов. И я понимаю, что семейная идиллия двух людей это что-то из этого разряда. Быть рядом с другой половиной полностью открытым, как наедине самим с собой.

Сердце сжимается от странной тоски.

Интересно, мы с Мироном могли бы построить что-то общее? Целое, без осколков, о которые можно до крови поранить сердце, душу и тело. Основанное не на сексе и физическом влечении. На чём-то большем. На настоящих, искренних чувствах, идущих из самой глубины двух сердец.

Да? Нет? Я не знаю…

Думать о таком точно рано. Не то время.

— Дашь мне свою футболку? — спрашиваю, когда мы заходим в комнату.

Распаренная от тёплой воды кожа покрывается мурашками на контрасте с холодным воздухом. Перед тем как мы отправились в совместный душ, Мирон открыл окно на проветривание. Ерошу кончики мокрых волос полотенцем и смотрю на парня.

Гейден достает из ящика в шкафу чёрные боксеры и, скинув своё полотенце, натягивает их на упругий зад. Смотрит на меня через плечо. Никакого смущения или стыда. Он король положения, даже если останется стоять в одних носках.

Сейчас носков на нём нет, есть только остаточные капли воды на теле, переливающиеся под мягким светом от настенной лампы. Мышцы перекатываются при каждом движении и в игре света кажутся ещё более выразительными и графичными. Мне хочется прикоснуться к нему. Снова. Провести ладонями по плечам, зарыться пальцами в мокрые волосы на голове, потянуться к его губам…

— Мы не купили тебе пижаму? — хмуря чёрные брови, интересуется Мирон.

— Купили, но я хочу спать в твоей футболке, — встаю в позу.

Интересно, не перегибаю? Мост под ногами дребезжит. Неужели не даст?

— Можешь спать голой.

— Не хочу голой.

Мирон склоняет голову набок и проходится тяжёлым взглядом по моим голым лодыжкам, коленкам, его тёмно-серому полотенцу, в которое я кутаюсь после ванной, и добирается до лица. Притормаживает на моих губах, их тут же начинает покалывать, я словно чувствую вербальные поцелуи на расстоянии. И, наконец, перемещается к глазам.

Глаза в глаза.

Несколько секунд и… Мирон отворачивается, чтобы достать для меня белую хлопковую футболку.

Подходит ближе, останавливаясь в каких-то жалких нескольких сантиметрах.

Меня обдаёт запахом терпкого лесного геля для душа, которым я и сама пахну с головы до ног, но на Мироне этот аромат раскрывается сильнее.

Делаю глубокий вдох и приоткрываю губы.

— Довольна? — дарит лёгкий поцелуй и отстраняется.

— Пока да. А ты?

— Пока нет. Когда снимешь полотенце и посветишь свой фантастической задницей, может быть, забудусь сладким порносном.

— Дурак, — хлопаю Мирона по плечу, пытаясь забрать футболку. — Не насмотрелся в ванной?

— Мне всегда мало.

Тяну на себя светлую ткань, но Гейден оказывается проворнее и поднимает её выше.

Кладёт футболку на постель, сам садится рядом на край, широко разведя колени. Упирается в них локтями и смотрит. Ждёт, когда разденусь для него. Устрою стриптиз.

Удовлетворяю его потребность: скидываю с себя полотенце и быстро ныряю в прохладный хлопок. Футболка свежая, но на ней всё равно присутствует запах Мирона, кружащий голову и оживляющий каждый мой рецептор. Вкус, запах, тактильные ощущения.

В груди происходит атомный взрыв, когда Мирон дёргает меня на себя, и я не сопротивляюсь — падаю в его объятия, опрокинув его на кровать.

Мы сталкиваемся губами в жутко нежном ленивом поцелуе. Который больше про чувства, чем про прелюдию и похоть. По крайней мере, мне хочется так думать. А не то, что это плод моего влюбленного воображения.

Мирон двигает нас выше, пока мы не добираемся до подушек. Его руки обнимают меня, и мне хорошо. Потрясающе. Волшебно. Невероятно. Рядом с ним я ощущаю себя дома.

— Мирон… — тихо зову я.

— Что? — сонно.

— Мы не выключили свет.

— Он погаснет сам через некоторое время. Не двигайся. Спи.

И я его слушаюсь. Закрываю глаза, немного поелозив, устраиваюсь удобнее и засыпаю, окутанная запахом и теплом человека, по которому мои сердце и мозг сходят с ума.

Глава 24

Утро выходит скомканным. Мне нужно в универ, а мы проспали. Телефон завалился где-то в недрах квартиры, и никто из нас не услышал будильника. Пока я ношусь из ванной обратно в комнату, пытаясь в новых пакетах найти хотя бы белье, всё-таки почистить зубы и пусть минимально, но собраться, Мирон, подтянувшись на подушках выше, лениво наблюдает за моими метаниями из-под ресниц.

При дневном свете наша вчерашняя близость играет новыми красками. На моём теле куча отметин: синяки на бёдрах, где Мирон впивался пальцами, засосы на груди и один на шее. У меня нет никакой косметики, и я понятия не имею, как эти лиловые пятна скрыть.

Приходится вытащить из вороха вчерашних покупок вязаное серое платье-лапшу — оно единственное с воротником.

— Почему ты не встаёшь? — спрашиваю, проходясь пальцами по волосам, чтобы хоть как-то привести их в порядок, после того как уснула с мокрой головой.

Расчёски у