Этот совет так впечатлил напуганного пленом Диму, что он стал крайне внимателен и предупредителен к своей жене, которую теперь иначе как «Танечка-лапушка» и не называл.

Как выяснилось, Дима даже не догадывался, кем были его похитители. Ему и в голову не могло прийти, что это члены его семьи. Он лишь твердил, что его похитители отличались удивительной нравственностью. И все время своего плена Дима слушал истории, посвященные крепким супружеским узам.

Эти рассказы до такой степени впечатлили Диму, что теперь он даже не смотрел на посторонних женщин. Тем паче что, прощаясь с ним, похитители предупредили, что будут присматривать за ним и впредь. И если что-то в его поведении им не понравится, в следующий раз Дима так легко не отделается. Пусть даже не надеется.

Узнав о том, что для его розысков одноклассники предприняли ряд действий, которые едва не стоили им самим жизни, Дима растрогался. Позвал всех в гости, чтобы поблагодарить и рассказать, каково пришлось ему в плену.

– Угораздило меня попасть к каким-то чокнутым. Больные на всю голову люди, честное слово.

– А такие как раз самые опасные и есть! – поддакнула ему Грибова. – Ты, Димка, опасайся, как бы они еще чего на твой счет не удумали. А то ведь есть такие секты, где мужикам все их мужские причиндалы отрезают, чтобы не соблазнялись больше никогда. Убеление, так эта процедура называется.

Дима кинул на нее затравленный взгляд и горько произнес:

– Спасибо тебе, Грибова. Поддержала, называется!

– А что я? Я ничего. Я тебя предупреждаю, что ненормальных в этом мире хватает с избытком. А сдвинутые на какой-нибудь идее, они самые опасные и есть. И если ты им на глаза попался, они уж от тебя не отстанут.

Дима от нее отмахнулся, не желая слушать таких разговоров. Хотя при этом признался, что Грибова права.

– Ведь ни денег от меня им было не надо, ничего такого. Только исправление моего хотели и покаяния. Как я понял, эти люди не первый год занимаются тем, что отлавливают неверных мужей. Считают это своего рода миссией. Я-то, сами знаете, любил налево сходить, да и Танька никогда не возражала. Не мешали мои загулы нам с ней жить счастливо.

Это тебе не мешали! А про Таню не говори!

– Но теперь Танечка за меня крепко взялась. Узнала, что в другой раз может меня совсем потерять, и твердо мне сказала: все, Дима, больше никаких измен. После работы сразу домой. Из дома прямо на работу. И пацаны мои с ней заодно. Так меня в капкан взяли, не вырвешься. Шестеро против меня одного, боюсь, не сдюжу. И главное, ведь не скажешь им ничего против. Они в своем праве. Любят меня, не хотят, чтобы меня убили. Придется мне, похоже, прощаться с моей прежней вольной жизнью. Буду отныне примерным мужем и семьянином.

И хотя прозвучало у него это не очень весело, все друзья понимали: деваться Диме некуда.

Милая Танечка все же решилась показать зубки своему мужу.

Пусть и с опозданием на годы Таня сумела показать мужу, кто в доме хозяйка. И когда сыновья предложили ей проучить гулящего папку, она пусть и после долгих колебаний, но все же согласилась.

– Мальчики ни в чем не виноваты. Я лично дала им свое разрешение на похищение Димы.

Все подробности Таня рассказала своим друзьям за чашкой чая, сидя на квартире у Маши.

– Вам не передать, как Димка меня за эти годы измучил. Я думала, что привыкну, но куда там. Дима с каждым днем становился все невыносимей. Сначала я пыталась скрывать от детей его поведение, объясняла его ночные отлучки сильной занятостью и работой. Но когда дети выросли, они сами стали работать с отцом. И тогда мое вранье, конечно же, выплыло наружу.

– Дети сразу встали на твою сторону?

– Нет. Как ни странно, сначала они меня осудили. И это было больней всего. Мои же собственные дети сказали мне, что я сама виновата в том, как отец со мной обращается. Я чуть не слегла после этого. Но потом подумала и поняла, что сыновья правы. Не будь я такой слабохарактерной мямлей, все было бы по-другому. И Дима со мной вел бы себя совсем иначе. И я начала думать, как же быть. Одной мне с мужем было не справиться. Дети тоже это понимали. И неожиданно они пришли ко мне и предложили свой план.

– И что же они сказали?

– В первую очередь они все дружно мне заявили, что их категорически не устраивает поведение отца. Им не нравится, что их папаша скачет, словно молодой павиан, от одной девицы к другой.

– Для мужчины средних лет такое поведение и впрямь выглядит несолидно.

– Мальчикам не нравилось, что отец постоянно отбивает у них девушек. И насколько я знаю, сыновья пытались объяснить это Диме более щадящими средствами. В церковь его возили, со священниками он разговаривал. Но нет, ничего не получалось. Дима, казалось, все понимал, со всем соглашался, но… но поведение его не менялось. Он стал даже еще хуже. Поняв, что дети все равно уже знают о его любовных похождениях, он совсем перестал нас стесняться.

– Это могло плохо кончиться.

– Мы тоже этого боялись. И еще было просто противно. В конце концов, это наш дом. А Дима превратил его в какой-то бордель.

Но так как семья все равно любила своего загульного папашу, то сыновья придумали план. Надо напугать отца до такой степени, чтобы он и думать забыл о своих гулянках с молоденькими девчонками. И с не очень молоденькими тоже забыл.

– И дети придумали эту организацию «Общество борцов за нравственность». В действительности ее, конечно же, не существует. То есть существуют с аналогичными названиями, и много, но к нам они не имеют никакого отношения. Сыновья просто хотели, чтобы отец поверил в ее существование. Поэтому они подбрасывали ему листовки и брошюры, которые сами же печатали. Хотели, чтобы у Димы сформировалось ощущение, что за ним пристально следят и выжидают, когда он исправится. Но Дима лишь смеялся. Он не хотел верить, что кто-то из-за такой ерунды осмелится на конкретные шаги. Был уверен, что все это чья-то глупая шутка. Что же, теперь поверил.

– А как твоим мальчишкам удалось избежать разоблачения? Пока они держали Диму в плену, они с ним общались.

– С закрытыми лицами, разумеется.

– А голоса? Как же отец не узнал их по голосам?

– Про преобразователь голоса ничего не слышали? – фыркнула Таня. – Стоит чуть изменить тембр, как голос становится неузнаваем.

– А ты сама… Ты ведь знала, что Диму похитили твои мальчики. Зачем же ты поехала с нами на Розовый Хутор? Да еще настаивала на том, чтобы мы тебя взяли с собой.

– Действительно, Таня, зачем? Ты же знала, что Димы там нет.

– Знала, – согласилась Таня. – Но подразумевалось, что Дима находится в руках у убийц. И как бы это выглядело, если бы я не пожелала участвовать в спасении собственного мужа? Отправляясь с вами, я всего лишь защищала своих мальчиков от разоблачения.

– Но все-таки не понимаю, когда Диме стали приходить эти письма от «борцов за нравственность», неужели он не подозревал своих детей в злом розыгрыше?