«По сути нет никого, кем бы я мог заменить себя — ни в армии, ни здесь (в Париже). Я был бы, конечно, рад доверить ведение войны моим генералам, но я слишком долго приучал их только подчиняться», — сказал Наполеон 3(15) апреля 1813 г. перед отъездом на войну.

Новая кампания начиналась, мягко говоря, в непривычных для Наполеона условиях. Главной особенностью стало неимоверно малое число французской кавалерии и, следовательно, проблемы с разведкой и получением информации. Эта ситуация была закономерным итогом событий 1812 г. «На всем протяжении пятисотпятидесятимильного марша отступающих от Москвы до Немана французов основной их пищей была конина», — писал Делдерфилд, и «французская кавалерия как род войск фактически перестала существовать к концу 1812 года». Восстановление ее было проблематично. Во-первых, не хватало лошадей. Многие из самых известных конных заводов Европы находились в Пруссии и Центральной Германии, но эти территории быстро захватили передовые отряды союзников и тем самым лишили французскую армию многих источников пополнения конского состава. Во-вторых, на подготовку кавалериста требовалось гораздо больше времени, чем на подготовку пехотинца.

Русская разведка сразу определила, что кавалерии у Наполеона мало: «Кавалерии весьма мало, даже передовые его пикеты занимали пехотные отряды»; «французская кавалерия весьма худа и забирает под себя обывательских лошадей».

«Общая нехватка лошадей затрагивала также артиллерию и административные службы. Хотя Франция и Империя оказались способны возместить потери 1812 года, не было достаточной замены упряжек. Однако император настаивал на усилении количества дивизионной артиллерии для компенсации неизбежного дальнейшего ухудшения качества пехоты. А нехватка тягловой силы ставила службу снабжения в уязвимое положение».

Наполеон с присущей ему энергией взялся за дело восстановления кавалерии. Начало было положено призывом 3000 офицеров и сержантов жандармерии, составивших ее ядро. К апрелю было набрано 16 000 человек при 22 000 лошадей. «Для этого каждая ферма во Франции лишилась всех своих животных, которых использовали не на пашне, а для езды».

Тем не менее недостаток кавалерии, как считали военные историки, «так никогда и не удалось ликвидировать, и немало причин разгрома Наполеона в 1813 году связано с некомплектом кавалерии». Он лишился «жизненно важных сведений о противнике из-за малого числа кавалерийских патрулей», а в случае победы не имел возможности «развивать успех своим обычным ожесточенным преследованием противника». (Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. М, 2000. С. 529)

«Мы будем драться как в Египте, — говорил император. — У нас нет кавалерии, но французская пехота с артиллерией должна постоять за себя».

Трезво сопоставляя соотношение сил в кавалерии, Наполеон выстроил «свои коммуникации через Ганновер, вместо того чтобы совершить более короткий путь через Тюрингию. Он надеялся на то, что корпус Даву за преградой нижней Эльбы лучше обезопасит его тыловые связи, чем обычная кавалерия».

И все же Наполеон отдавал себе отчет в необходимости увеличить число своих кавалеристов. «Императора начинала все сильнее тревожить слабость кавалерии. Это не только лишало его детального знания направления движения и численности противника, но легкая кавалерия противника начинала изводить французские колонны при их продвижении, вызывая задержки и смятение… накануне Наполеон как раз писал королю Вюртембергскому, сообщая о своих затруднениях: "Я бы мог закончить дела очень быстро, если бы только у меня было еще 15 000 кавалерии; но я испытываю слабость в этом роде войск". Он продолжал, что ожидает поступления в армию еще 30 000 кавалеристов в течение мая, и, возможно, он был готов отсрочить решающий миг своего наступления, пока не прибудет это пополнение. Однако этому не суждено было случиться; действия союзников открыли возможность сражения в самом начале месяца».

Далее просчеты пошли один за другим. «Его знание численности войск и диспозиции (противника) было очень неполным, и еще до 19 апреля он считал, что противник на левом берегу Эльбы имеет "между шестьюдесятью и семьюдесятью тысячами человек пехоты, кавалерии и артиллерии, между тем как в действительности у противника в это время было более 90 000 человек». В итоге «из-за нехватки кавалерии французы все еще не располагали данными о точном местонахождении противника». «Малочисленность и недостаток опытности его конницы в 1813 г. привели к тому, что перед сражением при Лютцене он совершенно ничего не знал о близости союзников и был неожиданно вовлечен в генеральное сражение». Под Лютценом союзники напали на французскую армию на марше. Наполеон выиграл это сражение благодаря храбрости своих солдат и несогласованности действий союзников, которыми командовал генерал, всего несколько дней назад вступивший на пост главнокомандующего. Обрадованный император объявил: «Лютценская битва будет поставлена выше сражений при Аустерлице, Йене, Фридланде и Москве-реке (т.е. Бородине. — А.В.). Я уже 20 лет командую французскими армиями, и никогда не видел еще столько смелости и преданности».

Однако победа не имела решающего характера… В какую сторону отступают русские и пруссаки? Французам трудно это установить, так как их слабая кавалерия ничего не может сделать с завесой из многочисленной конницы противника, прикрывающей его отступление…». Одна русская армия имела на начало апреля 21 тысячу регулярной кавалерии и 23 тысячи иррегулярной, а Пруссия на конец марта имела в строю 9700 кавалеристов. Благодаря превосходству в коннице, прикрывавшей отход, союзные войска отступили в полном порядке, увезя с собой пушки и подобрав своих раненых.

Выиграв сражение под Лютценом, Наполеон перешел Эльбу и выиграл сражение под Бауценом. «Но становилось очевидно, что у французской армии нет достаточно сил, чтобы одним ударом закончить кампанию. Их коммуникациям везде угрожали казачьи отряды, кишащие повсюду; у молодых солдат быстро падал моральный дух при виде жертв сражений, болезней, потерь отставших, когда не было видно признаков настоящей победы».

Победы апреля и мая 1813 г. дали французам возможность использовать линию Эльбы как оборонительную или наступательную базу по направлению к Данцигу и Северной Германии. Рейнская конфедерация, король Саксонии, население Вестфалии и другие западногерманских государств подтвердили свою верность Франции. На сторону французов перешла Дания. Французы вернули себе Гамбург, один из корпусов французской армии стоял под стенами Берлина, а главная квартира Наполеона находилась в Бреслау. «…Но Австрия, вмешавшись в дело, посоветовала Франции заключить перемирие». Ссориться с одной из крупнейших стран Европы в то время не входило в планы французского императора.

Вынужденный заключить перемирие, Наполеон писал военному министру генералу Кларку 21 мая (2 июня): — «Это перемирие прервет череду моих побед. Два соображения заставили меня принять это решение: нехватка кавалерии, что не дает мне нанести большой удар, и враждебное отношение Австрии».

Перемирие было заключено 24 мая (5 июня) 1813 г. на 6 недель.