— Да, — кивнул Фрэнк, — спасибо.

Стерн наполнил его кружку и повернулся к Энни:

— Ну, что стряслось?

— А? — не сообразила она.

— В любви ты мне по телефону признаться не пожелала… Над чем вы работаете вместе?

— Ax да, — кивнула Энни. — Над… этим. — Она обернулась к Фрэнку, и ей почти удалось стрельнуть глазами — насколько на это вообще способен микробиолог. Так или иначе, намек он понял.

Фрэнк прокашлялся.

— Нас интересует «Храм Света».

Стерн молча откинулся в кресле и перевел на Энни взгляд человека, которому пытаются впарить «Ролекс» за полсотни.

— Что это значит?

— А в чем дело? — недоуменно спросила Энни. Фрэнк нахмурился.

— В чем дело?! Энни, я тебя два года не видел, а тут ты звонишь и между делом заявляешь: «Да, кстати, мой приятель интересуется „Храмом Света“!» Это шутка такая?

— Нет, — вмешался Фрэнк, — это не шутка.

Раньше Стерн смотрел только на Энни. Теперь он повернулся к Фрэнку и спокойно спросил:

— На кого ты работаешь?

— На кого? — повторил Дейли. — Ни на кого. Я работаю в «Пост».

— Он штатный журналист.

— Неужели?! — воскликнул Стерн, склонив голову набок. — Какой у тебя телефонный номер?

— Что?

— Рабочий телефон. Что мне скажут, если я позвоню в «Пост»?

— Если честно, то я в бессрочном отпуске.

— Начинается!.. — закатил глаза Стерн.

— Правда! Смотри. — Фрэнк вытащил пропуск в «Вашингтон пост».

— Любой дурак подделает, — отмахнулся Стерн. — Дешевка, а не доказательство.

— Разумеется! Именно это и доказывает подлинность — «Вашингтон пост» дешевка и есть, — кивнул Фрэнк.

— Какие глупости! — вмешалась Энни. — Бен, это же я! Что ты там навыдумывал?

Стерн не обратил на нее внимания.

— И чем ты занимаешься в своем бессрочном отпуске? — спросил он Фрэнка.

— Работаю по гранту Сэма Джонсона.

— Это еще что?

— Своего рода конкурс. Журналисты подают заявки на темы, и победитель получает оплачиваемый год работы над тем, что его интересует. Я подал заявку, она понравилась, — развел руками Фрэнк.

— И какая у тебя тема? «Храм Света»? — посмотрел ему в глаза Стерн.

— Нет, новые опасные вирусы, — честно ответил Фрэнк. Стерн нахмурился еще сильнее.

— Если хочешь, позвони в фонд. Он есть в телефонной книге.

— Откуда мне знать, что он не подставной?

— Фонд Джонсона? Для чего?

— Для «Храма».

— Для «Храма Света»?!

— А что? У него десяток таких фондов на содержании — и Институт религиозных практик, и Фонд Геи, и бог знает что еще. Они на деньги не скупятся. Хороший пиар.

— Возможно. Только Фонд Джонсона тут ни при чем, можешь мне поверить. Старика Коу удар бы хватил.

Стерн еще некоторое время на него смотрел и наконец кивнул, как будто принял решение.

— Я тебе кое-что покажу, — сказал он, вытащил газету из кипы на столе и бросил ее перед Фрэнком на чемодан.

Это был весенний номер «Отсчета Армагеддона» — прошитые тридцать две страницы плотной бумаги. Обложка пестрела заголовками про сайентологов и Интернет.

Фрэнк неспешно долистал до восьмой страницы. Там в колонке «Персоналии» была фотография Соланжа за штурвалом корабля, возможно, «Хрустального дракона». Заголовок — «Рулевой».

Фрэнк протянул газету Энни.

— Он красавчик! — удивленно воскликнула она. Под фотографией было напечатано:

Редкий снимок основателя «Храма Света», Люка Соланжа, на борту корабля «Хрустальный дракон». Проведя в Штатах пятнадцать лет, Соланж, уроженец Швейцарии, снова в пути — на этот раз в Токио. В ноябре он выступит там перед членами организации «Сорен».

— Хорошо пишешь, — заметил Фрэнк.

— У меня триста сорок один подписчик, — сказал Стерн. — В основном ученые, журналисты, частные детективы и, разумеется, сами культы. Их определить проще всего — у них вместо адресов абонентские ящики.

— Ты много писал о «Храме Света»?

— Первый раз за год, — затряс головой Стерн. — Зондирую почву.

— Что это значит? — не поняла Энни.

— Что это опасно. А неприятности мне не нужны. — На секунду он умолк. — Помнишь, когда мы в последний раз виделись?

— Да, — кивнула Энни, — я подавала заявку на грант. Два года назад.

— Кстати, как с ним дела?

— Отказали, — ответила Энни, покосившись на Фрэнка. Стерн сочувственно поморщился:

— Жаль. В общем, как раз с тех пор я о них не писал.

— А что ты написал тогда?

— То самое, о чем сейчас вам рассказываю. Проследил связи между Соланжем и прежними подобными гуру, выявил сходства. Назвал его «инициативным светским пророком», который проецирует экологические принципы на десять заповедей и пытается ускорить дело.

— Что?

— Приблизить апокалипсис, Армагеддон, называй, как знаешь. Он величает себя «последним пророком».

— Это как?

— Иисус, Будда…

— Соланж, — закончила Энни.

— Угу. Соланж — предвестник конца света.

— Зачем ему это надо? — спросила Энни.

— Что значит «зачем»? — хмыкнул Стерн. — Его взгляд на мир отличается от нашего с вами. Он экоцентричен.

— Природа — это главное, — протянул Фрэнк.

— Вот именно. Люди не так уж и важны. Важна только природа. Соланж хочет возродить Землю — и заодно уничтожить промышленную цивилизацию.

— В общем, опасный человек, — заключил Фрэнк.

— Еще бы. Его прозвали первым всадником.

— Кем-кем? — переспросила Энни.

— Первым всадником апокалипсиса.

Они пили чай молча. Наконец Фрэнк спросил:

— Что у тебя с ними произошло?

— Понимаешь, статья получилась довольно прямолинейной. Анализ аналогичных материалов и обзор истории. Ну и еще кое-что — пара слов от знакомого из министерства юстиции. Десять лет назад его сын ушел к «Детям Господа», и с тех пор он ярый противник новых религий. В общем… ко мне пришли.

— Кто? — не поняла Энни.

— Из «Храма». Они любят называть себя «смиренными». За мной установили наблюдение.

— Не может быть!

— Может, — покачал головой Стерн. — Совсем как в кино. У меня появился хвост. И семь дней в неделю, с шести утра до десяти вечера, у моего дома стояла машина.