Лучше бы скорее. Лучше бы прямо сейчас.

Но смерть гуляет близко, Настю не замечая. Где-то рядом летел вверх колесами поезд. Вот там сейчас пирует смерть. Где-то рядом рыщут чекисты с собаками, добивая тех, кто выбрался из-под разбитых вагонов. Но ищут они Настю. Даже не ее, а «Контроль-блок». Им не дано знать, зачем. Им приказали. Им приказал Бочаров. Для Бочарова получить «Контроль-блок» – вопрос жизни и смерти. И для Ежова. И для Фриновского. И для Бермана. Так что не над одной Настей смерть крылья распустила. И для товарища Сталина вырвать «Контроль-блок» из лап НКВД – вопрос жизни и смерти. Отключить Сталина от связи – это отключить от власти. Отключат связь и будут передавать приказы от сталинского имени…

Непонятно, почему смерть не идет. Разве трудно Бочарову догадаться, что Настя могла выпрыгнуть раньше и сейчас лежит где-то рядом с насыпью. Разве трудно найти и убить?

Тихо совсем Настя позвала смерть. Ответила смерть лаем своры чекистских псов. Ответила прямо с насыпи.

Но не подошла.

2

Свиреп и страшен старший майор государственной безопасности Бочаров. Если бы на шее у него шерсть была, так стояла бы та шерсть сейчас дыбом. И взгляд его не прям, а вроде чуть скошен, вроде он себе все за спину смотрит, вроде без лая и без рева вцепится сейчас зубами в глотку кому-то невидимому за своей спиной. Та самая в нем неподвижность, которая у собак бывает в самый последний момент перед яростным броском, когда стоит пес и непонятно, куда смотрит, и непонятно, над чем песья голова размышляет.

3

Не знает она, сколько времени лежала не шевелясь. Может, минуту. Может, час. Может, день. Мозг ее работает ясно и четко. Как всегда. Но времени не замечает. Время просто не существует. Точнее, Настя существует вне времени. Нельзя сказать, что она живет. Не живет, а блуждает между болью и вечностью.

Вновь она прокляла жизнь и поклялась себе не жалеть жизни, когда ее будут убивать. Ей никогда не приходило в голову, что можно тихо, спокойно умереть. Она знала, что ее зарубят топором. Знала, что поднимут на нож. Знала, что ей однажды в затылок стрельнут. Другие возможности она представить не могла. Это была та самая граница, дальше которой ее воображение не шло. И тут она чувствовала себя младшей сестрой Сталина. Он тоже не мог умереть сам. Ночами Настя отчетливо видела морду террориста, который стреляет в товарища Сталина, руку ближайшего друга, который в стакан с водой порошок сыплет…

Ясно ей, почему смерть к ней не подходит: от каменной насыпи ее отбросило к лесному озеру, и тело лежит не на острых сухих камнях, а в мягкой холодной влаге. Протянула руку, опустила ладонь в чистую воду. Зачерпнула воды. Плеснула в лицо. Еще. Подтянулась к воде. Опустила лицо в воду.

Подняла голову. Попила воды. Где же «Контроль-блок»? Вот он. За спиной. В мешке. Не поломался? Разве такая штука ломается? Такую железяку хоть с самолета бросай. А может, он ей жизнь спас, как броневой плитой спину прикрыв.

Попыталась встать Настя. Не вышло. Поползла. Сползла в воду. Обожгла октябрьская вода, как крапива. Но тренирована Настя. Легче в воде. Ледяной компресс. Поплыла. Нырнула, чтоб и голове легче. Вынырнула.

Мелкое озеро. По грудь, по шею. Иногда ил под ногами, иногда коряги. Камыш по берегам. По насыпи цепь идет. Прочесывают. Опять с собаками.

Большой черный пес остановился там, где она совсем недавно была. Принюхался. Пошел было вперед. Остановился. Огляделся. Вернулся. Еще принюхался. Сумерки. Не знает Настя: сумерки потому, что темнеет, или потому, что рассветает. Побежал пес дальше.

4

Сторонятся подчиненные Бочарова. На глаза стараются не попасть. Потому как расстреляет. Расстреляет потому, что ему сейчас кого-то расстрелять надо.

А кому-то на доклад к нему идти.

Идут.

5

Самая простая наука – тактика. Нужно представить себя на месте противника и попытаться понять, каких действий он ждет от вас. И поступить прямо наоборот. Сделать то, чего он не ждет. Вот и вся тактика. Плохо Насте совсем. Нужно от боли отвлечься. Нужно о чем-то думать. Думает Настя о Бочарове. Представила себя на его месте.

6

Доложили Бочарову: машинист паровоза ранен, но жив. Сообщил: залезла в паровоз девка в штанах с пистолетом, с мешком заграничным. В топке паровозной папки жгла. Сколько папок? Десять-пятнадцать. И стреляла, падла, в кого ни попадя. Взбесилась. Глаза, что у ведьмы.

7

Одно Насте спасение: к Сталину идти.

Но на дорогах сейчас Бочаров засады выставит и кордоны. И во всех деревнях. На всех станциях и пристанях. Оповестит Бочаров все почтовые отделения, телеграфные и телефонные станции. Нет у Насти возможности со Сталиным связаться. Радиостанции нет, а телефон, телеграф и вообще все системы известно в чьих руках.

8

Еще доложили Бочарову: поезд, проломив ворота, прошел девять километров и сошел с рельсов. Причина катастрофы непонятна. Железнодорожное полотно в районе катастрофы повреждено, но не это причина катастрофы: не оттого крушение поезда, что путь поврежден, а путь поврежден оттого, что поезд переворачивался и под откос летел. Поврежденный путь – не причина катастрофы, а следствие. Причину катастрофы пока выяснить не удалось. Из-под обломков извлечено сто тридцать два обезображенных трупа. Нет ли женского трупа? Нет, женского нет. Но работы продолжаются. Под обломками явно есть еще трупы. Девятнадцать раненых найдены в районе катастрофы и добиты. Есть предположение, что не менее сорока заключенных с легкими ранениями и ушибами сумели уйти в разные стороны. Поиск и преследование организованы.

Молча Бочаров доклады слушает. Церковь он сам обследовал. Сейф вскрыт. Не взломан, но вскрыт. Чисто вскрыт. Профессионализм за гранью вероятного. Много на своем веку Бочаров вскрытых и взломанных сейфов видел, а такой чистой работы не встречал. По долгу службы старший майор государственной безопасности Бочаров лучших медвежатников страны по почерку знает. Всех в памяти перебрал. Нет сейчас в Союзе такого мастера. Голову на отгрыз: за последние десять-пятнадцать лет так чисто медведя никто в Союзе не вскрывал. Понятно, это не Жар-птица работала. Работал профессионал самого крупного калибра. Но откуда он взялся? Медвежатников старой классической школы всех извели, вымерли они, как динозавры. Точнее – истребили их, как волков в Германии, как горностаев на Руси. В будущем они снова возродятся. Но на данный момент, на октябрь 1938 года, их пусть временно, но извели. Похоже, вынырнул великий медвежатник из прошлого, вскрыл сейф и снова в прошлое ушел.

Гуталин сам урка. Тифлисское казначейство с партнерами курочил. Вся Европа восторгом исходила, когда товарищ Сталин банки грабил. За что ни возьмется, все у него получается. Гуталин к мастерству вскрытия сейфов явно неравнодушен. Может, где-то держал Гуталин медвежатника высшего класса для такого случая? А как тот медвежатник на спецучасток пролез? И куда девался? Был когда-то на Руси легендарный Севастьян, так нет его давно. Пропал еще в Гражданскую. Вот только Севастьян один так и смог бы сработать. Больше некому.