Я изумлённо посмотрела на отца.

– Обалдеть! И ты веришь в её предсказания?

Он смущённо улыбнулся.

– Нет, конечно, нет. Я просто хотел поскорее избавиться от неё. Теперь-то мы со всем разобрались, маленькая ищейка?

Я слабо улыбнулась.

– Пожалуй, да.

– Хорошо. Тогда я хотел бы тебе кое-что дать. – Он поднялся на ноги и хитро посмотрел на меня. – Жди здесь, ладно? Я сейчас!

Совершенно сбитая с толку, я наблюдала, как папа бежит вверх по лестнице и скрывается в нашей квартире. Не прошло и десяти минут, как он вернулся. В руках у него был большой бежевый чехол для одежды. В таком хранят только очень дорогие вещи, чтобы они не запылились в шкафу.

– Я просто подумал, – проговорил папа, расстёгивая молнию, – что тебе нужно платье для осеннего бала. Он ведь уже в эту пятницу.

С удивлением я наблюдала, как папа достаёт из чехла зелёное вечернее платье, отороченное по подолу чёрным кружевом. Немного старомодное, но невероятно красивое. Впрочем, ещё больше меня удивило то, что папа помнит об осеннем бале.

– Это коктейльное платье Сесилии. Бабушка может ушить его специально для тебя. Тебе нравится?

– Оно прекрасно, – прошептала я.

Папа смущённо улыбнулся.

– Да, это уж точно… Мама надевала его на наш первый бал. И я думаю, она была бы очень рада, если бы ты надела его в эту пятницу.

В горле вдруг встал ком, и я, не в силах больше произнести ни слова, просто кивнула.

– Мышонок, если ты будешь дёргаться, я не смогу ничего исправить, – пробормотала бабуля Фрида, зажав губами несколько портновских булавок.

– Так я же и не двигаюсь. – И это действительно было так.

Но как же я уже устала! А бабуля Фрида всё продолжала возиться с булавками, выглядев при этом очень грозно. Одна из них больно кольнула меня в икру.

Пятница (и следовательно, осенний бал) наступила раньше, чем я успела опомниться. До выхода оставался всего час.

А я вот уже полчаса стою посреди нашей гостиной, вытянув руки, как манекен, пока бабуля Фрида с критическим видом рассматривает моё платье и периодически дёргает кружево.

– Ничего не понимаю, я всё точно рассчитала. Что же не так? – Она раздражённо вздохнула. – Мышка, ты ниже, что ли, стала? Но твоя мама вроде тоже была не такой уж высокой. Ох, что ж такое! С ума скатиться можно!

– Сойти с ума, бабуль, – поправила я. А ведь как чувствовала, что всё именно этим и закончится. Когда бабушка позавчера снимала мерки, она упорно отказывалась надеть очки, в которых видела бы значительно лучше. И вот вам результат!..

Мало того что юбка оказалась слишком длинной, так я ещё и дышать едва могла. Бабуля Фрида так ушила мамино коктейльное платье, что оно теперь казалось мне размера на три теснее.

– Слушай, я…

– Да-да-да. – С этими словами бабушка энергично одёрнула платье. Я потеряла равновесие и только в самую последнюю секунду ухватилась за книжную полку.

– Что такое? – испуганно спросила я.

– Без обид, детка, – невозмутимо сказала бабуля Фрида. – Я просто хотела проверить, может быть, что-то изменится. Но нет. Нет-нет-нет, мышонок, дело в тебе, в твоей фигуре…

– Уфф. – Я убрала с лица прядь волос, которая выбилась из косы из-за этой неожиданной бабушкиной атаки.

Леона сидела позади нас на диване и тихонько хихикала в кулак. Я сердито посмотрела на неё. Хорошо ей смеяться! Она-то давно готова к выходу. Чёрное платье сидит просто идеально, мама сделала профессиональную укладку. Красивая, как Белоснежка. Образ не портили даже громадные очки (от контактных линз у Леи краснели глаза, поэтому она их не носила).

А я опять наспех заплетала волосы в простую косу, что было тем ещё испытанием. Но ничего другого мне не оставалось! В парикмахерскую мамы Леоны мы уже не успевали, времени осталось в обрез. А всё потому что бабуля Фрида испортила платье!..

– Томми в обморок хлопнется, когда тебя увидит, – язвительно заметила я. А нечего злорадствовать. Леона перестала смеяться и показала мне язык. Настроение у неё было неважное, потому что Томми сегодня просто не отставал от неё. Собственно, поэтому она и отсиживалась сейчас у нас, заранее договорившись с Томми, что встретится с ним только у школы, не раньше (а то, мне кажется, он бы с удовольствием провожал её от самого дома!). Я так полагала, подруга собирается побыстрее отделаться от него во время бала.

Но ещё больше меня угнетало платье! Оно мне, конечно, очень нравилось, к тому же оно принадлежало маме. Но размер…

Да и вообще трудно представить, что я в таком виде, со своими рыжими растрёпанными волосами и веснушками, пойду на бал! Куда это годится… Никакой элегантности, никакого стиля, никакого изящества.

– Ты должна чувствовать себя принцессой, – так сказала бабуля Фрида. Абсолютно бесполезный совет. Я? Принцесса? Да я больше похожа на Пеппи Длинныйчулок, решившую примерить бальное платье.

Бабуля задумчиво посмотрела на меня, скрестив на груди руки.

– Мало того что мы не угадали с длиной, так оно ещё и тесное. Хорошо, что я швейную машинку захватила. Как чувствовала, что надо будет переделывать! Ладно, снимай его скорее, попробую всё исправить. – Тут она сощурила глаза. – Мышонок, мне кажется или у тебя грудь выросла?

– Что?! Бабушка!

– Ты не должна этого стыдиться, Эмма. Просто немного странно. Ещё позавчера такого не было, а теперь ты в платье не влезаешь… Впрочем, неудивительно, в твоём возрасте гормоны всегда шалят.

Ладно.

Тут к моим щекам прилила кровь. Как же мне захотелось провалиться сквозь землю… И не только потому, что бабуля Фрида задала этот максимально неловкий вопрос, но и в первую очередь потому, что именно в этот момент в комнату вошёл папа. А с ним – Винценц!

– Ну что, готовы? – спросил папа. Его взгляд остановился на мне. – Боже мой, – выдохнул он, и было трудно не заметить, что в его глазах предательски блеснули слёзы. – Я иногда забываю, как ты похожа на свою маму, – проговорил он ещё тише, но всё же смог собраться с духом. – Тут прибыл молодой человек, он хочет тебя видеть!.. (Конечно, папа не мог догадаться, что «Валентин» всё время сидел в моей комнате, а затем спустился вниз по водосточной трубе и зашёл через магазин, чтобы «забрать меня»).

Я потёрла пылающие щеки. Ну замечательно! Причёска дурацкая, платье узкое, так ещё и лицо теперь краснее кетчупа. Божественный вид!..