Дело в том, что у аномалии был один серьезный минус. Любой разумный, что расположился в радиусе фона аномалии, мог в любой момент получить неизвестный науке удар по разуму. Откуда этот удар происходил и каким именно способом он воздействовал на человека, ученые так и не смогли выяснить. Но точно известно одно. Тот, кто получал подобный удар, полностью терял любые воспоминания. Его даже говорить и ходить приходилось учить заново. Причем никакая известная ментальная защита не помогала. Даже исполненная лично архимагами.

Казалось бы, при таких рисках ни в коем случае нельзя никого подпускать к аномалии. Но и тут ученые смогли найти лазейку. Конечно, не бесплатно и после ощутимых потерь среди подопытных и добровольцев, но все же. Если расположить в определенной точке возле аномалии всего одного человека с силой сверха, и при этом мага, то шансы пережить без потерь аномалию практически равнялись девяноста процентам. Ну а если человек являлся «естественным» или, по-другому, «природным» сверхом, то эти шансы увеличивались до девяноста пяти процентов. При этом, чем более «свежим», то есть пробудившимся недавно, сверхом являлся маг, тем больше шансов на успех.

Так что когда научники узнали, что есть курсант-маг, да еще и пробудивший силы сверха буквально только что, то моментально насели на руководство. Ведь это уникальный шанс не только «прокачать» молодого мага сразу до максимально возможного уровня, но и тщательно изучить воздействие аномалии на его организм. Как удержаться от подобного соблазна? Для научников никак. А вот для Стукова это стало головной болью.

Да. Сразу закончить прогон Дмитрия — это хорошо. Особенно на такой уникальной аномалии. Вот только шанс, что тот потом превратится в младенца, все же оставался. И да. Стуков прекрасно понимал, что учитывая возраст Дмитрия, руководство посчитало подобный риск приемлемым, так как, по сути, можно получить чистый «лист» разума, в который можно внести все что угодно. Но все же неприятное ощущение мерзости такого поступка терзало совесть Стукова.

Парень уже давно перестал являться для Стукова рядовым курсантом. Слишком много времени они провели вместе. Слишком долго занимался куратор его подготовкой и воспитанием. По сути, Дмитрий стал ему кем-то ближе, чем просто ученик. Не сын, но уже недалеко от подобного понятия. Впрочем, сам Стуков прекрасно видел, что характер у Дмитрия своеобразный. Но в отличие от других, это, наоборот, наставнику нравилось. Ведь парень рос амбициозным и талантливым. Такой сможет добиться в жизни многого.

Но увы. В данном случае Стуков ничего не решал. Так что пришлось ему заехать за Дмитрием и отвезти его на военный аэродром. По дороге он рассказал вкратце о предстоящем прогоне, но при этом не стал упоминать о том, что даже в этом случае есть шанс неудачного исхода. И это была не его личная инициатива, а прямой приказ Воронцова. Нарушить его он не мог. Просто потому, что зная его характер, Воронцов разместил на нем самую обычную прослушку. И хотя Дмитрий был ему близок, рисковать своей карьерой Стуков не стал.

Ну а дальше последовал перелет на боевом вертолете к зоне аномалии. Затем научники нацепили на парня кучу датчиков, и только после этого Дмитрий был отправлен в нужную точку аномалии. Именно там он должен был провести все время, пока аномалия будет открыта. Ему не только выдали с собой еды, но и снабдили специальным костюмом, который позволял справлять нужду, не отвлекаясь от дела. Вдобавок выдали целый набор очень дорогих артефактов высшего ранга. Все для максимальной эффективности.

Если с парнем все обойдется хорошо, то после закрытия аномалии он превратится в одного из самых молодых в истории магов первой ступени. Вот только это пресловутое «если» не давало покоя Стукову. Особенно когда через пять часов пребывания Дмитрия в аномалии его показатели начали прыгать, словно бешеные. И на этом странности не закончились.

Научники носились туда-сюда. Спецгруппа пыталась вытащить парня с помощью изначально закрепленного на нем троса. Причем не простого троса, а сделанного из самых прочных материалов и усиленного рунами. Но все было тщетно. Даже два танка в связке не смогли сдвинуть Дмитрия с места. Он словно врос в землю. Более того, в какой-то момент все показания датчиков исчезли, потому как парень применил свою силу сверха, превратившись в неразрушимую натуральную статую.

Сам же Стуков наблюдал за этим с тихой грустью. Он отчетливо понимал, что все пошло по худшему сценарию. Было обидно до глубины души, но с другой стороны, он уже решил, что обязательно сам займется воспитанием Дмитрия с нуля. Это его грех и его крест. И только ему нести его, дабы хоть как-то погасить пылающий пожар совести.

Аномалия исчезла через тринадцать часов после появления. До этого момента вытащить Дмитрия не вышло. Дело в том, что когда парень использовал свою силу сверха, то в отличие от первого раза, в этот раз его костюм и все, что было на нем, был просто поглощен его силой. Те же смельчаки, что пытались сами дойти до него, заканчивали одним и тем же — потерей сознания. Пытались довести технику с дистанционным управлением, но ничего не вышло. Аномалия глушила любые сигналы.

Так что пришлось ждать, пока аномалия сама не исчезнет. Ну а после все ученые рванули с места очень и очень резво. Сам же Стуков остался сидеть, смысл теперь было спешить? И так ясно, что все закончилось печально. Что же. Раз так, значит так.

Но тут его мысли прервали странные возгласы слишком сильно возбужденных ученых. Когда же он поинтересовался у старшего научного сотрудника, что происходит, то в изумлении замер. Со слов научников, случилось невероятное и уникальное за всю историю событие. Дмитрий находился в полной коме. Но не простой. В нем не осталось даже капли активной энергии, как мага, так и сверха, все оказалось словно замороженным, но больше всего Стукова, как и научников, поразил другой момент. Душа парня была как бы в нем, но при этом не в нем. Как такое возможно, естественно, никто не понимал и объяснить не мог. С подобным ученые столкнулись впервые. Кажется, даже здесь Дмитрий опять умудрился удивить всех без исключения.

Конец книги