Я пристально наблюдала за перекатыванием кадыка, когда Некрасов глоток за глотком осушал свой бокал. Возникшая жажда вынудила меня повторить за ним и испить ром до последней капли.

Я прикрыла глаза. Голова чертовски кружилась, будто я только-только сошла с адского аттракциона. В груди нарастало давление. Мне казалось, что единственным способом избавиться от этого ощущения будет избавиться от тисков платья. Ткань плотно прилегала к обнаженной груди. Наряд не предполагал наличие бюстгальтера, поэтому я чувствовала малейшее трение сосков о материю. Чувствовала, как мои розовые бусины затвердели, и это так же не осталось незамеченным.

— Одна порция рома, и ты опьянела? — продолжая говорить хрипло, усмехнулся Некрасов.

Если бы его голос имел человеческое обличие, я бы занялась с ним бурным и грубым сексом…

Какого черта?!

Откуда эти чудовищные мысли взялись в моей голове?

Я громко сглотнула, потупив взгляд.

— Все хорошо, Ася? — с напряженной ноткой во вкрадчивом голосе спросил Зимин.

Боже… То, как они с Некрасовым звучали, во мгновение ока превратилось в эпицентр моей вселенной. На неуловимый миг я подумала, будто дышу лишь для того, чтобы слушать их. Чтобы услышать больше. Страсть, власть, вожделенное рычание.

Я закинула ногу на ногу.

В моих трусиках стало влажно.

Два горячих адвоката исследовали мое лицо, позволяя своему взгляду опуститься к декольте, Меня посетила очередная безумная мысль: могли ли они догадаться о том, какой влажной я была, сидя перед ними? Могли ли вообразить, что я буквально плавилась от взорвавшегося желания?

Проклятый ром…

— Все… хорошо, — повторив за Демьяном, я едва выдавила из себя слога.

Все плохо!

Все как никогда ужасно!

Я хотела их.

Всех.

Багиров повернулся лицом в мою сторону.

— Не сопротивляйся, — сказал он спокойно. — Расслабься.

— Что?

Со вздохом Эмиль приблизился ко мне. Плавными шагами обошел кресло и замер позади. Я услышала, как его руки легли на спинку мебели. Услышала шелест рубашки, когда брюнет наклонился вперед.

— Расслабься, — ласково повторил мужчина, указательным пальцем дотронувшись до моей шеи.

Я вздрогнула.

Сжала бедра так сильно, что едва не свело ягодичную мышцу судорогой.

— Я кое-что добавил в твой напиток, чтобы помочь тебе… раскрепоститься.

АСЯ

Он… что сделал?!

— В каком смысле? — от ужасной сухости в горле мой голос сорвался на шепот.

Не знаю, зачем задала этот бессмысленный вопрос.

Очевидно, что Багиров не юлил.

Очевидно, с моим телом происходили странные вещи.

Очевидно, мне становилось труднее сохранять спокойствие в присутствии трех чертовски привлекательных мужчин. О непринужденной атмосфере можно было только мечтать. Я старалась смотреть в стену и не коситься на Барса, или Демьяна. Старалась игнорировать волнующий трепет от близкого присутствия Эмиля.

Он заставил меня вздрогнуть, когда дотронулся подушечками большого и указательного пальцев до мочки уха.

— У нас есть одно незавершенное дело, — ответил на мой вопрос.

Я перестала дышать, вслушиваясь в неровное и ускоренное биение своего сердца.

— Ты помнишь? — понизив голос, уточнил брюнет-искуситель.

— Я вспомнила… — торопливо произнесла, дернувшись в сторону, подальше от руки Багирова, — что мне уже пора домой.

Внезапным движением Эмиль накрыл мое плечо, вдавливая в обивку кресла.

— Это наш последний вечер, — его глубокий голос, раздавшийся в паре сантиметров от моего лица, приятными вибрациями пронесся по телу. — Мы все хотим тебя, Малиновская. А ты хочешь нас.

Мучительно… как же мучительно было осознавать, что он прав.

— Я… — короткий, хриплый звук слетел с моих уст, и его немедленно поглотила звенящая тишина.

Ладонь Эмиля скользила по моему плечу. Указательным пальцем мужчина подцепил тонкую лямку и скинул ее. Моя бурная реакция на прикосновение и едва слышный стон заставила Демьяна расслабить черный галстук-бабочку. Некрасов притих, и это не предрекало ничего хорошего.

Ничего приличного.

Низ живота сводило от жара.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не ляпнуть что-нибудь из разряда: «Пожалуйста, дотронься до меня еще, Эмиль… Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Демьян… Хочу ощутить, как твои губы блуждают на моей груди, Борис…».

О, боги. Какой кошмар!

— Позволь нам избавить тебя от тяжелого мыслительного процесса, — с мягкой насмешкой предложил Багиров, стянув с моего плеча вторую лямку.

Я смяла пальцами ткань своего платья.

А затем ощутила, как теплые губы прижались к изгибу моего плеча.

— Расслабься, белочка, — ласкательным тоном промолвил брюнет.

Я застонала, запрокинув голову.

Расслабиться…

Последний вечер…

ЭМИЛЬ

Стон, сорвавшийся с жаждущего, пухлого рта Малиновской ознаменовал согласие.

Затем она добровольно подставила лебединую шею для поцелуев, набрав полную грудь воздуха. Выпятила два полушария, и я оскалился в предвкушении, увидев, как парни пожирали глазами торчащие упругие вершинки.

Чтобы немного подразнить их, я ущипнул рыжую за левый сосок. Белочка немедленно выгнулась в пояснице и приподняла бедра. Она словно тянулась ко мне. Тянулись к моим прикосновениям.

Я не буду нежным.

Я не планирую заниматься любовью.

Жесткий. Трах.

Я обернул пальцы вокруг тонкой шеи девушки и оттянул кончиками зубов мягкую мочку уха.

— Прикоснись к себе, — приказал ей.