– Она о чем-нибудь разговаривала с этим парнем?

– Я не слышал. Я вошел, сказал ей, что здесь находиться нельзя, и она сразу ушла.

* * *

Вернулся охранник, которому было поручено разузнать, кому и когда продавались снегоходы. За последние полгода через магазин прошло четыре снегохода. Один купил Тапаев для своей дочери, еще два комбинат приобрел для своей базы отдыха, расположенной в семидесяти километрах севернее, где оба и находились в настоящий момент. А четвертый снегоход – тот самый, зеленого цвета, о котором говорил Богданов, – забрали месяц назад люди, о которых продавцы не могли сказать ничего, кроме того, что это были не местные. Где этот снегоход находится в настоящее время, они не знали.

– Вот это он и есть, – вздохнул Китайгородцев.

У него уже не было сомнений в том, что на зеленом снегоходе неизвестные приезжали к тапаевскому поместью. И приедут снова. Анатолий был готов их встретить. Его, замаскированные белыми простынями, люди лежали в снегу в эти самые минуты там, за забором – как раз напротив лаза, к которому, как был уверен Ки-тайгородцев, охотники на клиента непременно прибудут.

– После полуночи сменишь людей, – сказал Анатолий Костюкову. – Тех, которые в снегу. Иначе они в своих снежных берлогах превратятся в белых медведей.

«В Мишек олимпийских… Мишка! Олимпийский! Вот оно!»

– Ты был на Олимпиаде, Костюков?

– На какой?

– На Московской.

– Нет.

– И я не был. А какой это был год? – спросил Китайгородцев и при этом нехорошо улыбнулся. Не улыбка, а оскал. И сразу потянулся к телефонной трубке.

– Восьмидесятый, – пожал плечами Костюков.

– Правильно, восьмидесятый год.

Анатолий торопливо набирал телефонный номер Хамзы, все так же некрасиво скалился и говорил скороговоркой:

– Как вы думаете, уважаемый коллега, если Олимпиада была двадцать лет назад, а нашей девушке сейчас – девятнадцать, то сколько лет ей было, когда она с родителями сидела на стадионе и видела своими глазами, как улетает в ночное московское небо олимпийский Миша?

– К-какая девушка? – опешил от абсурдности предлагаемой ему головоломки Костюков.

А тем временем уже ответил Хамза.

– Запрос? Срочно! – бросил в трубку Ки-тайгородцев. – Алтунина Маргарита Дмитриевна! Все установочные данные! Возраст! Адрес! Не терялся ли паспорт!..

– У тебя с нею что, проблемы? – спросил Хамза, и было заметно, как он удивлен.

– Некогда объяснять! – рявкнул Анатолий, у которого в груди сейчас вместо стука сердца раздавалось страшное тиканье секундомера, отсчитывающего отпущенный ему на всё про всё микроскопический лимит времени. – Это не она, Роман Александрович! Она – не Алтунина! И ей – не девятнадцать лет! Я вам перезвоню позже!

Швырнул трубку на рычаг, будто она жгла ему руки. И увидел глаза Костюкова. Совершенно круглые.

– Что ты говорил о снотворном?

– О каком снотворном? – не понял Костюков.

А драгоценные секунды таяли…

– Снотворное! – процедил Китайгородцев. – Ты сказал, что Рита ночами не спит, ждет меня…

– Я шутил, Толик.

– Ты сказал, что даже снотворное ей не помогает! Ты видел лекарство в ее вещах?!

– Да.

– Какое лекарство?!

– Барбамил.

– Почему ты мне сразу не сказал, что видел у нее барбамил? – заорал Анатолий.

Ведь все правильно он понял про Абросимова! Вялый он! И реакции заторможены! Он чай пьет! И если несколько капель барбамила капнуть в чай, человек расслабляется так, что телохранитель из него – уже совсем никакой. И пистолет у него – в кобуре! Киллер не может быть без оружия. Обязательно должно быть оружие. И оно есть! Только его надо взять.

Жест охраннику:

– Пойдешь со мной!

Последние наставления Костюкову:

– Будь здесь и не впускай к Тапаеву никого! Вызови Богданова! Перекрыть все входы в дом! Запретить любое передвижение! Если будет звонить Хамза – пусть ждет меня на проводе! И никого не подпускай к приемной! Особенно Риту!

– Ты ее подозреваешь?!

– Какое к черту – «подозреваешь»! Ее подослали к клиенту, чтобы она его убила! Застрелила из моего пистолета! Она – киллер!

Телохранитель Китайгородцев:

«Коридор… Лестница… Гостиная… Охранник…»

– Если увидишь Риту, задержи! Любой ценой! Учти, она может быть вооружена!

«Дверь… Мороз… Охранник…»

– Риту не видел?

– Нет.

– Если появится, задержи любой ценой! Она опасна! Может быть вооружена!

«Аллея… Второй от дома фонарь по правой стороне не горит… Лампочка перегорела?.. Завтра заменить… Оружие… Все время сбивало с толку то, что не могли найти оружие… Невооруженных киллеров не бывает… Должен быть пистолет… Но он не должен вызывать подозрений… Нанять охранника с оружием… В нужный момент воспользоваться его пистолетом… Всего лишь несколько капель барбамила… Надо было лично просмотреть ее вещи… Даже подумать не мог!.. Девочка вне подозрений… И ей – больше девятнадцати лет?.. Безусловно… Выглядит моложе… Много моложе… А так ей двадцать пять – двадцать семь… Снег раскатан до льда… Присыпать песком… Да, никаких сомнений… В тапаевском окружении она оказалась позже всех… По срокам совпадает… И там, на курорте, не Аня с нею познакомилась, а она – с Аней… Она пошла на контакт…Это важно/Ц. Ее просто подставили Ане… Подружиться. Вечера в уютном баре… Горячийглинтвейн… Иностранца упоили до чертиков… Лезгинку танцевал… Очень весело… И главное – не оборвать эту связь… Чтобы потом еще раз встретиться… Обязательно встретиться… Операцию по внедрению провели блестяще… Она появилась здесь, и никто ничего даже не заподозрил… Еще охранник…»

– Ты видел Риту?

– Нет.

– Иди за мной. Встань в коридоре и не позволяй никому выходить из комнат!

«Дверь… Вознесенский… С чемоданом… Как не вовремя…»

– Стойте здесь. Машина за вами придет.

– Хорошо, я понял.

«Глаза испуганные… У меня вид сейчас такой… Лестница… Никого… Теперь – пистолет… Предохранитель… Напарник… Оружие к бою… Понимает без слов… Выучка… Коридор второго этажа…»

– Ты остаешься здесь! И чтобы никто в коридор не высунулся.

– Есть!

«Музыка в комнате… Чаепитие… Жестом напарнику – прикрой… Музыка громкая…Дверь… Заперто… Своим ключом… Замок щелкнул… Не слышно… Дверь толчком… Абросимов… Навзничь… Опоздали… Прикрой!.. В комнату… Никого… В смежной… Жестом напарнику – постучи в дверь смежной комнаты из коридора! Отвлеки, а я – отсюда… Сгруппироваться… Стрелять на поражение… Что он так долго?.. Стук… В дверь ногой… Вниз… В падении… За кресло… Выстрелов нет… Окно… Холодно… Ушла через окно…»