машину рядом с магазином. Беленые ступеньки ведут к узкой двери с номером квартиры.

— Я даже не знала, что тут кто-то живет.

— Я здесь не так давно. Должен предупредить, что я уже какое-то время не убирался.

Поднимаюсь по ступенькам и смотрю Уиллу между лопаток. Минута ощущается слишком интимной или, возможно, как раз достаточно интимной. Смотря как монетка ляжет. Сейчас она крутится, вращается, как юла, не принося ответа. Уилл открывает дверь и включает свет. Эта квартира простая и голая. Холостяцкой запущенности не видно. С другой стороны, он не холостяк.

— Когда ты съехал? — спрашиваю я, оглядываясь. Диван, кофейный столик, обеденный стол с одним пустым стулом, второй завален папками.

— Пару месяцев назад. Бет подумала, так будет лучше для детей.

— Мне очень жаль, Уилл.

Он безропотно пожимает плечами.

Глядя на его лицо, я понимаю, что все это время была не слишком хорошим другом. С ним явно не все в порядке, но я ни разу не попыталась спросить, что происходит с его браком. Я едва способна разобраться с собственным кризисом, где уж тут влезать в его проблемы… Но это нечестно и неблагородно.

— Хочешь рассказать мне об этом?

— Не уверен, что у меня хватит энергии, честно… — Уилл на секунду морщит лоб, потом стряхивает с себя мысль или ощущение и поворачивается к холодильнику, чтобы достать бутылку водки. После того вечера, который у нас был, пить крепкое спиртное — не самая лучшая идея. Кроме того, я понимаю, что в последнее время слишком сильно налегаю на алкоголь, но по какой-то причине не могу заставить себя произнести любую из этих фраз вслух, когда он наливает водки со льдом в два стакана.

— Как прошла поездка в Гуалалу?

— Не особо. Со мной Карен тоже держалась замкнуто, но я все равно думаю, что у этих двух девушек больше общего, чем кажется. Помнишь, Карен говорила вам с Денни, что сексуальное поведение Шеннан началось… когда, в шестом классе? Это ярчайший признак. Уилл, никто в таком возрасте не станет делать в туалете минет по собственной воле. Влечение тут ни при чем. Секс тут ни при чем. Она пыталась избавиться от каких-то эмоциональных отходов, даже если сама этого не понимала.

— Ты думаешь, над ней тоже надругались?

— Возможно, но есть куча других вариантов, когда у Шеннан могло снести границы и рамки. К примеру, если она видела, как бьют ее мать. Слишком много неурядиц или пренебрежения. Возможно, Карен была настолько погружена в собственные проблемы, что не могла по-настоящему подружиться с дочерью или обдумать ее потребности. А ее отец? Он бросил семью, и это еще один удар для девочки. Еще одна дыра, которую требовалось заполнить.

Он подается вперед и взбалтывает лед в стакане.

— Ладно, допустим, ты права, и обе они посылают эти бэт-сигналы, обе принадлежат к одному типу — красивая девушка, с которой не всё в порядке. И что тогда? Какие парни на них охотятся? Кого мы ищем?

— Пока не знаю, но все время об этом думаю. — Щелчком пальцев подзываю к себе Сверчка и кладу руку на ее теплый загривок. Удивительно, как быстро я привыкла, что она рядом, как много она уже для меня значит…

— Ты когда-нибудь задумывалась, почему мы оба сейчас здесь?

— Потому что ты хотел выпить?

Я надеялась на улыбку, но Уилл слишком серьезен.

— В смысле здесь, в Мендосино. Когда тут все это происходит.

— Плохая карма? — пробую еще раз.

— Очень смешно. — Он откашливается, подвигается на диване ближе ко мне, пока между нашими коленями не остается пара дюймов. Достаточно близко, чтобы я чувствовала тепло его тела. — Хотя иногда это похоже на карму. Как там говорится — жизнь дает тебе то, с чем ты еле справляешься?

Выдавливаю смешок.

— Мы с тобой не самые удачливые люди.

— Ага. — Он подносит стакан к губам, залпом допивает. Жест, который хорошо мне знаком. Чем быстрее ты пьешь, тем активнее пытаешься стереть то, от чего требуется избавиться. — Можно, я тебе кое-что покажу?

Успокаиваю себя стаканом в руке.

— Конечно.

Глава 49

Эта квартира — длинное сводчатое помещение с перегородкой в глубине, отделяющей ванную и спальню. Я ожидаю спальню и встревоженно думаю, не пропустила ли какой-то сигнал и не романтичная ли это уловка. Но когда Уилл открывает дверь и включает свет, я вижу только коробки, сложенные в центре пустой комнаты.

— А где ты спишь?

— На диване. Нормально. Все равно я мало сплю.

Я думаю о Хэпе. О его привычке прикорнуть в гостиной, натянув одеяло до подбородка — отдыхая, думая, размышляя о проблемах мира. Глядя на коробки с папками, я уже собираюсь спросить, что это такое, как вдруг до меня доходит. Решение Бет разойтись. Бессонница. Водка, которую Уилл пьет, как воду. Все это коренится в одной проблеме, в одной одержимости.

— Это про Дженни.

— Не только Дженни, но да. — Он открывает крышку верхнего ящика и вынимает зернистую фотографию симпатичной девочки-подростка. Нос пуговкой, ровные зубы, приоткрытые в полуулыбке, глаза чуть усталые, но все равно яркие, взгляд открыт будущему. Я не узнаю ее, но кажется, что должна.

— Ивонна Лиза Вебер. Одна из жертв убийцы из Санта-Розы.

— Погоди. — Я вспоминаю, как он поднял эту историю в разговоре с Фрейзером в Петалуме. — Что тут происходит?

— Просто мой проект. Многие из тех девочек пропали в тот же год, когда исчезла Дженни.

— Так ты думаешь, они связаны. — Я выдыхаю и сама удивляюсь. Не знала, что сдерживаю дыхание. — Никто не нашел связи. Я помню об этом еще с тех времен, когда мы были детьми.

— Верно, но я всегда думал, что власти что-то упустили. Что папа выпустил ниточку, или никто не посмотрел достаточно внимательно.

Вижу, как он возбужден, насколько все это для него важно и близко. Но не могу его винить. Моя собственная одержимость с самого начала подгоняла мою карьеру, и она по-прежнему здесь — возможно, громче и настойчивее, чем раньше.

— Ты думаешь, эти висяки имеют какое-то отношение к Кэмерон?

Взгляд Уилла мечется от коробок к моему лицу и обратно.

— Необязательно. Я просто не могу бросить идею, что способен разобраться с исчезновением Дженни. Возможно, где-то здесь есть подсказка. — Он вынимает другую фотографию — лучшая подружка Ивонны Вебер, Морин Луиза Стерлинг. — Они пропали вместе в феврале семьдесят второго, выйдя с роллердрома после наступления темноты. Им было тринадцать.

Мне не хочется брать фотографии, которые протягивает Уилл. Бумага, на которой они напечатаны, легка как перышко и невообразимо тяжела. Девочки могли бы быть сестрами, настолько они похожи.