Я нервно набираю номер и кладу трубку, прежде чем телефон начинает звонить на том конце линии. Снова сижу и смотрю на аппарат. Да какого черта! Худшее, что она может сказать, — «нет», верно? Опять набираю номер. Телефон звонит раз десять, прежде чем кто-то снимает трубку.

— Алло? — Это ее отец.

— Пригласите к телефону Джулию, пожалуйста.

Пауза.

— Минутку.

Минуты проходят.

— Алло? — говорит Джулия.

— Привет, это я.

— Эл?

— Да, послушай, я знаю, что уже поздно, но я хочу у тебя кое-что спросить, — торопливо говорю я.

— Если это насчет развода или моего возвращения…

— Нет, нет, нет, — перебиваю я. — Я просто подумал, что, если ты не против, нам не помешало бы встретиться еще разок в ближайшем будущем.

Она говорит:

— Ну… наверное, не помешало бы.

— Хорошо. Что ты делаешь в субботу вечером? — спрашиваю я.

Джулия молчит, и я почти вижу, как расплывается в улыбке ее лицо.

— Ты приглашаешь меня на свидание? — игриво спрашивает она.

— Да, приглашаю.

Долгая пауза.

— Так ты не против? — снова спрашиваю я.

— Я, пожалуй, за, — отвечает она.

— Отлично. Что, если я заеду за тобой в полвосьмого?

— Я буду готова.

На следующее утро в конференц-зал помимо нас приходят два начальника «узких участков». Под «нами» я понимаю Стейси, Боба, Ральфа и себя самого.

Тед Спенсер — начальник участка термообработки. Это уже пожилой мужчина. Его волосы напоминают стальную проволоку, а тело — стальной напильник. Его коллега — Марио ДеМонте, начальник механического участка, основу которого составляет станок NCX-10. Марио одних лет с Тедом, но намного полнее его.

У Стейси и Ральфа красные глаза. Перед тем как мы расселись, они доложили мне о проделанной работе.

Составить список просроченных заказов было легко. Компьютер вывел их все и рассортировал согласно срокам задержки. Это не заняло и часа. Но потом им пришлось перебирать списки необходимых для каждого заказа комплектующих и выяснять, какие из этих материалов проходят в технологической цепочке через «узкие места». Затем они должны были узнать, есть ли заготовки для данных комплектующих. Ральф и Стейси занимались этим почти всю ночь.

Стейси сказала, что впервые по-настоящему оценила преимущества компьютера.

Перед каждым из нас лежат копии рукописного перечня, составленного Ральфом. Распечатанный список просроченных заказов состоит из шестидесяти семи пунктов. Они отсортированы в порядке убывания сроков задержки. Возглавляет список заказ, который мы должны были отгрузить еще пятьдесят восемь дней назад. Замыкают список три заказа, просроченные на один день.

— Мы кое-что проверили, — сообщает Ральф, — и оказалось, что примерно девяносто процентов просроченных к настоящему моменту заказов требуют выполнения операций в одном или обоих «узких местах». Из них примерно восемьдесят пять процентов практически готовы к сборке, и им не хватает именно тех комплектующих, которые должны пройти через «узкие места».

— Таким образом, очевидно, что эти детали должны быть изготовлены в первую очередь, — поясняю я начальникам участков.

— Мы пошли дальше, — продолжает Ральф, — и составили список деталей для термообработки и для обработки на NCX-10. Очередность, опять же, определяется сроками задолженности. Примерно через неделю мы подготовим соответствующую компьютерную программу, чтобы в дальнейшем нам не пришлось полуночничать.

— Фантастика, Ральф! — восклицаю я. — Вы со Стейси отлично поработали. — Затем я поворачиваюсь к Теду и Марио. — А теперь дело за вами, господа. Пусть ваши мастера работают согласно списку.

— Не вижу особых проблем, — отвечает Тед. — Думаю, мы справимся.

— Возможно, придется покопаться в поисках нужных деталей для некоторых из этих заказов, — произносит Марио.

— Ну так покопайтесь, — говорит Стейси. — В чем проблема?

Марио хмурится:

— Проблемы нет. Значит, вы хотите, чтобы мы просто следовали списку, верно?

— Да, так просто, — говорю я. — Вы не должны работать ни над чем другим, кроме этого списка. Если будут проблемы со стороны диспетчеров, направляйте их ко мне. А сами строго придерживайтесь очередности.

Тед и Марио кивают.

Я поворачиваюсь к Стейси и говорю:

— Вы же понимаете, как важно, чтобы диспетчеры не вмешивались и не нарушали очередность списка?

— Я-то понимаю, — отвечает Стейси, — но вы должны пообещать мне, что не измените приоритеты под давлением отдела маркетинга.

— Слово чести, — говорю я ей. Затем обращаюсь к Марио и Теду: — Я надеюсь, вы хорошо понимаете, что термообработка и NCX-10 являются самыми важными процессами на всем заводе. И от вашей работы зависит, будет ли у нашего завода будущее.

— Мы постараемся, — говорит Тед.

— Могу заверить вас, что они постараются, — заявляет Боб Донован.

Сразу после совещания я иду в отдел кадров на переговоры с председателем местного профкома Майком О'Доннелом. Когда я вхожу, начальник отдела кадров, судорожно вцепившись в подлокотники кресла, выслушивает громогласные заявления О'Доннела.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Вы сами отлично знаете, что случилось: ваши новые правила перерывов на участках термообработки и ЧПУ, — кричит О'Доннел. — Это нарушение договора! Смотрите раздел седьмой, параграф четвертый…

Я говорю:

— Майк, подождите минутку. Я хочу вам разъяснить ситуацию, сложившуюся на заводе.

Я почти до самого обеда описываю ему положение вещей, рассказываю о сделанных нами открытиях и объясняю необходимость перемен.

Закругляясь, я говорю:

— Вы же понимаете, что нововведения касаются от силы человек двадцати?

Майк качает головой:

— Послушайте, я понимаю важность того, что вы рассказали, но у нас есть договор. Если мы сейчас пойдем вам навстречу, где гарантия, что вам не захочется еще что-нибудь изменить?

Я говорю:

— Майк, буду с вами откровенен: я не могу предсказать, что нас ждет впереди, и не могу гарантировать, что никакие другие изменения не понадобятся. Но ведь в конечном счете речь идет о сохранении рабочих мест. Я не прошу уступок в зарплате или каких-либо льгот. Я прошу от вас лишь некоторой гибкости. Мы должны иметь определенную свободу действий, чтобы вносить коррективы, которые позволят заводу начать зарабатывать деньги. В противном случае самого этого завода уже через несколько месяцев может не стать.