Несколько секунд я завороженно следил, как ткань опускалась вниз по бедрам, открывая доступ туда, где я давно не был. Я потянулся к ее губам, чтобы подбодрить. Однако, подарив мне всего один очень быстрый поцелуй, больше похожий на укус, Майя надавила на мою грудь и весьма твердо уложила меня на кровать. Не давая мне ничего сделать, она сама стащила с моих бедер полотенце, а затем резко стянула с себя майку, полностью обнажаясь, и залезла на меня сверху — ровно в той же позе, что и Саша до этого. Только с одним отличием: презик нам не понадобился.

Ощущения были такие, будто с члена стянули кожу — настолько все обострилось. За один вечер это уже был пятый секс, но, с учетом того, что девушки активно менялись, энергии у меня оказалось более, чем достаточно. К тому же сам я практически ничего не делал — только наслаждался и обалдевал. Майю как подменили: поднимаясь и опускаясь, она скакала на мне так безудержно, словно я надел на нее медальон, будящий животные инстинкты. Воздух, казалось, рвался на части от смачных шлепков, с которыми ее бедра насаживались на меня, от ее прерывистых сладких стонов.

Где-то за толщей всех этих звуков скрипнула дверь, и, явно привлеченная шумом, в комнату зашла Саша в пижаме и с полотенцем в руке. Ее взгляд замер на кровати, и она остановилась у порога, не спеша уходить. Майя, как в полутрансе, повернула голову и, увидев ее, отвернулась обратно, а затем начала двигаться еще энергичнее, будто показывая не только мне, но и ей, как горячо умеет трахаться. Мои девчонки сегодня словно устроили соревнование, кто меня лучше ублажит. Что тут сказать… Да просто охренительно!

С каждым толчком Майя прыгала на мне все неистовее и стонала все слаще. Пару раз я инстинктивно пытался ее обнять, прижать к груди — однако она молниеносно шлепала меня по рукам и с силой стискивала их на своих бедрах, без слов показывая, что сейчас трахал не я, а меня. Я даже не подозревал, что она может быть такой властной и жесткой. Мой член словно был у нее в плену и с каждой секунд готов был сдаться. В другом конце комнаты, не вмешиваясь и не отвлекая, Саша прислонилась к стене и с любопытством наблюдала. Острые ноготки царапнули меня по груди, будто требуя не переключать внимания. Чувствуя, что уже не в силах сдерживаться, я зажмурился, отдавая остатки того, что этим вечером мог отдать. В это мгновение, стиснув меня внутри, Майя застонала еще громче и начала кончать — то ли от своих движений, то ли от моего кайфа, то ли от того, что Саша смотрела.

Еще некоторое время кровь звонко клокотала в ушах, делая реальность вокруг слегка нереальной. Глубоко дыша, заметно подрагивая, Майя сидела сверху, опираясь ладонями на мою грудь. Немного придя в себя, она приподняла бедра, и член выскользнул наружу, покинув теплый влажный плен. Белые капли, вытекая из нее, густо застучали по мне.

— Вы что… без резинки? — Саша изумленно вскинула брови.

— Самое приятное в сексе, — довольно отозвалась Майя, прижимая своей мокрой киской мой не менее мокрый член, — это когда тебя наполняют. Если трахаться только в резинке, никогда этого не поймешь…

Будто демонстративно она задвигала бедрами, растирая все, что из нее вытекало, по моему паху.

— Смазка, сперма… — она не поворачивалась к Саше, но явно обращалась к ней. — Как говорит моя подруга, секс — это грязь. Но это самая приятная грязь на свете. Без нее секс не такой сладкий…

На несколько секунд комнату окутала тишина. Слышно было лишь легкое причмокивание, с которым промежность Майи скользила по моей, растирая по мне эту самую сексуальную грязь.

— А твоя подруга не из нашего универа? — вдруг поинтересовалась Саша.

Ее подруга — демон, причем разврата. Хотя тебе бы, скорее всего, она понравилась.

Не отвечая, Майя неторопливо поднялась с меня и, даже не думая одеваться, гордо продефилировала к двери, позволяя капелькам спермы белыми ручейками стекать по ногам.

— А ты не такая зажатая, как я думала, — заметила Саша.

— Ты вообще меня плохо знаешь, — бросила Майя и, выхватив полотенце у нее из рук, удалилась из комнаты.

— Так, может, тройничок? — Саша вышла за ней. — Заодно и познакомимся…

— Извращенка!

Слушая, как они продолжают препираться в гостиной, я расслабленно вытянулся на кровати. Голова — после пятого оргазма и трех девчонок подряд — была удивительно легкой и свободной. День получился просто отличным — возможно, одним из лучших в моей жизни. Сейчас я чувствовал, что могу все, что способен абсолютно на все. Решено: пора ставить масштабные цели. Следующей моей задачей будет тройничок.

Ep. 13. Свингер-пати (I)

Тепло сонных девичьих тел грело с обеих сторон, сразу два дыхания опаляли мою шею. Этой ночью обе спали не отвернувшись от меня, а прижавшись ко мне, что давало дополнительные преимущества. Улыбаясь сквозь полудрему, я погладил обеих по бедрам — щедро, стараясь уделить внимание каждой и донести до каждой, как же я рад, что она рядом.

Словно в ответ, с одной из сторон пальчики шаловливо пробежали по моей груди, и я без усилий догадался, куда они направятся дальше — она уже не в первый раз так меня будила. Стояк напрягся, ожидая встречи. Не медля, пальчики ловко скользнули в мои плавки и игриво постучали по нему, заставляя подрагивать в ответ. Прошелестев, край одеяла отлетел в сторону, и на миг по разгоряченной коже пробежал будоражащий холодок. Не давая остыть, одно из теплых тел у моего бока плавно заскользило вниз — туда, где уже вовсю хозяйничали пальчики.

Наслаждаясь ощущениями, я охотно позволил стащить с себя плавки. Даже глаз открывать не хотелось — я и так был в курсе всего, что происходит. Нежный язычок ласково провел по головке, следом вокруг нее плотно сомкнулись губки, и по члену пошли бодрые толчки, позволяя ему проникать все глубже. Минет спросонья — одно из самых больших удовольствий, какие только можно придумать. Что-то на грани между грезами и реальностью. Воздух наполнили сладкие чмоки — сумасводящий аккомпанемент этого потрясающего процесса.

— Ты и это при мне будешь делать? — рядом раздалось ворчание.

Уже зная, что увижу, я медленно открыл глаза. Устроившись у моего паха, Саша довольно посасывала, а Майя хмурилась с другой стороны кровати, с досадой глядя на нее.

— А что, — невозмутимо отозвалась