Не знаю, что случилось потом и почему опять накатило это противоестественное чувство, но сопротивляться ему я не могла ни физически, ни морально.

Это было что-то нереальное, запредельное, ошеломительное. Сбивающее с ног, заставляющее качнуться навстречу тихо выдохнувшему мужчине и сдаться на его милость. Прильнуть в ответ, обхватить руками за шею и, чувствуя умопомрачительный вкус его губ, так же тихо застонать. Не от досады, а от такого же запредельного, невероятного и ошеломительного удовольствия, накрывшего меня с головой.

Наверное, это магия? Обручальные кольца заставляли нас тянуться друг к другу? Не знаю. Не у кого было спросить. Да и не хотелось, если честно. Вернее, мне вообще ничего больше не хотелось, вплоть до того, что я умудрилась напрочь забыть, почему мы только что ругались и за что были готовы глотки друг другу перегрызть.

Он был здесь, со мной, этот упрямый, наглый, непоследовательный маг, и все остальное потеряло значение. Он целовал меня так, что дыхание перехватывало, а на глаза сами собой наворачивались слезы. Так чувственно, нежно. С такой неподдельной страстью, что на нее невозможно было не ответить.

И я отвечала…

Забыв обо всем, снова обнимала его, будто самого дорогого в мире человека. Жадно ловила его дыхание. С нетерпением ждала прикосновений. Охотно поддавалась его рукам. И именно с ним, сейчас, ощущала себя настоящей. Более того, чувствовала себя нужной, важной и желанной настолько, что ради этого хотелось не просто существовать, но и по-настоящему жить.

Сколько продолжалось это безумие, не знаю — я потеряла счет времени. Растворилась в ощущениях, расслабилась и в кои-то веки почувствовала себя счастливой…

Но ничто не длится вечно, особенно поцелуй между непримиримыми врагами. И когда маг, наконец, отстранился, я с сожалением поняла, что волшебство закончилось. А вместе с его уходом вернулась память, мысли… и все наши прежние разногласия.

— Ведьма! — выдохнул де Фосс, разомкнув объятия и со злым восхищением уставившись на мое лицо.

— А ты — чудовище! — не осталась в долгу я, мстительно пнув его по ноге. — Когда снимешь с меня этот дурацкий поводок?!

Маг усмехнулся.

— Никогда.

— Прокляну!

— Рискни. И на всю оставшуюся жизнь останешься моей ручной ведьмой.

— Весь род без магии оставлю! — свирепо пообещала я, в каком-то наитии поднимая руки и твердо намереваясь исполнить угрозу, даже если бы это грозило развоплощением.

Однако как только с моих губ сорвались первые обрекающие слова, на лестнице снова послышался шум. А мигом позже по ступенькам кубарем скатилась похудевшая, но по-прежнему невидимая для мага Бумба и, кинув нам под ноги целую связку амулетов, удивленно воскликнула:

— Ого! Вы по-прежнему светитесь! Что вы такого сделали, что сияние стало в два раза ярче?!

Внятного ответа на вопрос мины у меня не нашлось, поэтому я угрюмо промолчала, лелея про себя планы страшной мести. А де Фосс, словно не услышав, деловито осведомился:

— Где Лайс?

— В холле сидит, силу переваривает: ему от меня многовато досталось, — нетерпеливо отмахнулась Бумба, а потом гордо подбоченилась. — Лучше посмотрите, что я нашла! С этими штуками нам больше не придется мучиться — скину в них весь заряд, и все.

— Полагаешь, этого хватит? — с сомнением произнес маг, оглядев довольно скромную кучку артефактов, на которые заклинание-преобразователь не распространялось.

— А я самые емкие выбирала. Их у старушки тьма-тьмущая по комнатам развешана.

Я нахмурилась.

— Зачем ей столько?

— Супруг госпожи де Бьяриски при жизни был неплохим магом, — задумчиво уронил де Фосс, присев на корточки и взяв в руку один из амулетов. — Но всегда боялся, что его ограбят, поэтому защиту на доме поставил такую, что охотники за артефактами обходили его стороной. Когда хозяин умер, амулеты, само собой, разрядились. Кое-что, конечно, еще работает — на ограде, возле дверей и окон… видимо, старушка их периодически обновляет… но остальное давно истощилось, и нам это очень на руку.

— Только, чур, не мешать, — строго посмотрела на него Бумба. — Будешь подавать один за другим, когда скажу. Цили, а ты не вмешивайся! Если нам не хватит, остатки я скину тебе.

Я оглядела собственную ладошку, от которой по-прежнему исходило золотистое сияние, и хмыкнула.

— Куда мне больше?

— Ничего, лишнее я заберу, — внезапно оскалился де Фосс, а затем так хищно покосился на мои губы, что у меня снова проснулось желание врезать ему по морде.

— Все, я пошла, — кивнула Бумба, не заметив моего свирепого взгляда. После чего в два прыжка достигла нужного шкафа, бесшумно вскарабкалась наверх и уже оттуда пробормотала: — Та-а-ак… сиди тихо, милочка… сейчас я тебя разминирую…

Чуть позже до нас донесся резкий хруст, сдавленный всхлип и сочное чавканье, периодически прерываемое подозрительным скрежетом и отвратительными хлюпающими звуками.

Обеспокоившись за питомицу, я даже на цыпочки приподнялась, чтобы понять, что происходит и не нужна ли Бумбе помощь, но де Фосс тут же дернул за подол и бесцеремонно стянул меня вниз, для верности прижав к себе рукой.

Я в ответ погрозила ему кулаком и приглушенно зашипела, а он в отместку закрыл мне рот второй рукой.

Разумеется, я его укусила. Маг выразительно поморщился, но ладонь не отнял, только стиснул за талию еще сильнее. А когда я взбрыкнула и попыталась ударить его ногой, наклонился и шепнул в самое ухо:

— Еще раз дернешься — выпью твои силы, поняла?

Я замерла в напряженном раздумье.

Этот, пожалуй, может. Бросит меня тут, ослабленную и беспомощную, а Лайсу скажет, что сама виновата. И пускай через пару часов сила восстановится, но представать перед посторонними в столь унизительном виде мне не хотелось.

— Эй, вы! Амулеты давайте! — неожиданно шикнула сверху Бумба. — Только по одному и аккуратно!

Де Фосс недобро прищурился, буравя меня выжидательным взглядом, и только тогда я неохотно кивнула. После чего он, наконец, убрал руку, а я поспешила отстраниться. И все то время, пока он один за другим передавал Бумбе амулеты, сердито молчала, втайне мечтая о том, что когда-нибудь сожгу все его дурацкие перчатки, захапаю себе последнюю пару и буду измываться над подлючим магом ночи напролет, пока он не сойдет с ума или не запросит пощады.

— Готово, — вскоре выдохнула Бумба, высовывая округлившую мордочку с верхней полки. — Амулеты полнехоньки, зверюга издохла, так что госпожа де Бьяриска может спать спокойно. Только теперь снимите меня отсюда, а? Я, кажется, сама не слезу.