Фестиваль Духов завершился поздно ночью и прошел в целом без сюрпризов и пострадавших. Если не принимать во внимание гибель бравого Матара-Торона во время инсценировки «коронации» вождя.

Местные запрягали сытых Квадо-Туна, привязанных к стойлам возле гостевого лагеря. Те, кто приехал со стороны второго кольца ИВК, заряжали батареи своих аэроглиссеров от специальных удлинителей. В основном же, аборигены разбирали сваленные в кучу лодки.

Было даже несколько гражданских элитных кораблей из Never Utopia и один штурмовой конвертоплан с группой пехотинцев на самый крайний случай. Они улетели еще на рассвете.

Кто-то вообще добирался пешком по натянутым канатным дорогам.

Главное – мероприятие удалось! Все остались довольны.

Каждый был занят своим делом, поэтому в размеренной суете никто не обратил внимания на группу из шести Авионов, приблизившихся с запада.

Обычные мягкие аэростаты, без каких-либо отличительных знаков. Они спокойно вплыли в воздушную бухту деревни. По всем внешним признакам – это были рыбацкие судна. Двое из них отделились и продолжили путь на восток. Остальные разделились и замедлили ход.

Достигнув центральной площади Ма-Лай-Кун, загруженной лихорадочно собирающимися гостями, один из замедлившихся Авионов завис над алюминиевыми высотными баками, один из которых, резервный, был полным до краев позавчерашним дождем. Тот самый резервуар, в котором голышом плавала Сэм.

Житель деревни, ремонтирующий треугольный помост между горловин, поднял руку и приветственно помахал незнакомцам.

«Рыбаки» с гондолы поспешно вытряхнули в воду содержимое пяти грузных мешков – тяжелые крупные фуксинового цвета яйца[33] морского Куро-Акая с пятнами цвета неспелого мандарина.

Другой «рыбак» бросил вслед за скрывшимися в толще воды яйцами черный предмет, похожий на камень.

Отразившийся эхом по всей деревне мощный взрыв разворотил нижний свод резервуара, и тысячи кубометров кипящей жидкости, источающей ядовитые испарения, водопадом обрушились в ничего не подозревающую толпу.

Тех, кто случайно оказался на пути многотонного сброса, смыло с подвесных мостов.

Падающая бурлящая масса распылилась в воздухе на миллион крупных капель и ударила о землю увесистым шлепком, сбив с ног десятки перепуганных местных жителей и гостей. Плотное облако едкого грязно-желтого дыма моментально обволокло всю площадь вместе со вчерашней ареной, догоревшими кострами и еще не убранным телом побежденного Матара-Торона, заботливо укрытого тентом.

Кашляя и захлебываясь собственной кровью, аборигены и колонисты помогали друг другу подняться, пытаясь спастись из удушающего месива и выйти за пределы разрастающегося, убивающего все вокруг, смога.

Ма-Лай-Кун погрузился в ужас и панику. Всюду слышались стоны и душераздирающие мольбы о помощи.

Красивая и технологичная деревня вместе с ее висячими садами, мостами, лифтами и теплицами в одночасье превратилась в безобразный калейдоскоп скорби и братский склеп межрасовой дружбы.

Несколько экипажей недалеко улетевших Авионов с гостями развернулись, чтобы прийти на выручку хозяевам и организаторам Фестиваля. Они не могли не заметить и не услышать, что творится неладное.

Ближе к окраине поселения, в хозяйственном секторе вольноживущих переселенцев, прогремели новые взрывы.

С другого вражеского Авиона вылили несколько промасленных тюков с водородосодержащей горючей смолой, полученной из железного дерева с прибрежных низин Пирос-Эрдея, и смешанной с серой и прогоркловым маслом.

Так называемый «Жидкий огонь», печально известный Намгуми по легендам о падении Древней империи Асири-Гунунга. Во время осады города Трор первые племена Зэрлэгов в буквальном смысле залили улицы из длинных дальнобойных сифонов, превратив город в озеро прожорливых языков пламени, убивающих все живое. После чего Трор был разграблен, а уцелевшие – жестоко казнены.

Пара разорвавшихся гранат выбила сваи из фундамента и завалила многоуровневый дом второго яруса с еще спящими людьми.

Начался сильный пожар.

Вязкая загущенная смола прилипала к одежде и телу и продолжала гореть. Спасаясь от огня, люди выпрыгивали из полыхающих жилищ и без шанса на выживание разбивались о коряги и пни.

Вместе с клубами черного дыма, по поселку разносилась смердящая гарь спекшейся древесины с плотью, и устрашающий бледно-оливковый пепел.

В качестве символа поражения цивилизации и падения выстроенного годами мирного уклада жизни Ма-Лай-Кун – сам по себе в произвольном направлении улетел ввысь отрубленный от привязной мачты ветряк Vigman.

Нападение было отлично подготовлено и технически организовано. Враги действовали по точно спланированной схеме, знали наверняка, куда и чем бить, старались достичь максимальных потерь среди местного населения.

* * *

Характер личности определяют поступки, и первой отличительной чертой настоящего лидера считается умение сохранять холодный ум в стрессовых ситуациях, пока у других дрожат колени и немеет от страха язык.

Даже в атмосфере анархии и кромешного беспорядка, горстки бравых воинов объединились в активное сопротивление.

Вместе с боевым товарищем, Джаггора кое-как развязал запутавшийся узел балластового куля и, отпустив его, отдал очередной приказ, бросившись на помощь другому другу, раскручивающему ручку ременного привода на неторопливо поднимающемся Авионе.

Одиннадцать лучших племенных воинов, включая Бадглида – будущего вождя, являли собой нерушимое по силе и духу братство и на протяжении последних четырех лет служили первой линией обороны общины. До недавнего времени первенство возглавлял старший брат Джаггоры, Исхир, трагически погибший во время коронации на трон Ма-Лай-Кун.

– Тцехем Чикопа! – прокричал Джаггора, подняв над головой длинный массивный лук из белого дубового тиса, призывая беспощадно рубить самозванцам головы.

Нога его была хорошо перебинтована, хотя сквозь марлевую ткань уже проступили пятна темной крови. Специалисты Эспайера из штатного медпункта хорошо постарались ночью, сшив сухожилия и вены и заварив лазером рваные края полученных ран.

Авион преодолел верхний ярус и, наконец, взлетел выше крон деревьев Ду. В плотной куче восходящих «труб» дыма и копоти, среди неразберихи из стреляющих друг по другу визуально одинаковых аэростатов Джаггора тем не менее почти сразу без ошибки определил ближайшее к ним вражеское судно – то, что было со сломанной мачтой. Аэростат, что тащил за собой неподвижное тело аборигена, болтающееся в свисающей рыбацкой сети.

Скорее всего, это был лучник, выпавший из гондолы при резком маневре и запутавшийся ступней в веревках.