– Эй! – воскликнул второй из подчинённых Дайнарэ. – Прорыв!

Всё это время пара демонов сражалась вместе. Серокожие находились в окружении и слаженно отбивали атаки охотников, а сейчас один вырвался, совершив невероятный прыжок, и помчался в нашу сторону.

– Лирайн, прочь! – рыкнул первый из защитников.

Он выхватил длинный меч. Второй повторил его манёвр, чтобы тут же устремиться навстречу врагу.

Я отступила. Ещё шаг и ещё. А потом накрыла паника, и я буквально отпрянула на несколько метров.

В эту секунду кинжал Катрин стал настолько горячим, что рука сама потянулась, вынимая оружие из ножен. Новый шаг назад, тень недостроенной высотки, и… я инстинктивно задрала голову, чтобы узнать – демонов не двое, тут ещё один.

Ощущение присутствия появилось слишком поздно, когда серокожий уже прыгнул. Он летел отвесно, с невозможной для человека высоты – то ли пятый, то ли седьмой этаж.

Мой сдавленный крик потонул в общем рёве, а в сознании мелькнула мысль – сбежать не успею, да и ноги словно примёрзли. Единственное, что смогла сделать, – выставить руку и обратить лезвие крошечного кинжала вверх.

Демон падал, раскинув когтистые лапы и оскалив пасть, и не нужно быть гением, чтобы определить, куда целились его зубы. Вычислить шанс на выживание было ещё проще, и именно это заставило очнуться. Я слишком ясно поняла, что мне конец.

А когда терять уже нечего, то и бояться бессмысленно, а раз так, то… Тело по-прежнему было сковано, но я всё же сумела отскочить с траектории падения. Демон приземлился на ноги, буквально в сантиметре, и я, не раздумывая, вонзила кинжал под нижнюю челюсть, резким ударом снизу вверх.

О том, что у серокожих это одно из по-настоящему уязвимых мест, вспомнила лишь после того, как пространство взорвалось от дикого крика – такого, что у меня заложило уши.

Ещё секунда, ненавидящий взгляд жёлтых глаз, и демон рухнул на мёрзлую землю.

Вот теперь меня задело и сбило с ног, одновременно выворачивая руку, – ведь кинжал я так и не отпустила, более того, вцепилась в него изо всех сил. Плечо опалила боль, сустав, кажется, хрустнул, а где-то рядом послышался новый, но уже человеческий крик.

Я невольно извернулась, чтобы увидеть далёкое фиолетовое свечение, в котором исчезает мощная фигура, и поняла – минимум одного убить всё-таки не успели.

Но он же вернётся, и у охотников будет новый шанс, верно?

А я? Интересно, я-то буду жить?

Я очнулась в фургоне Фатоса, и первым, что услышала, стало:

– Ну, поздравляю с боевым крещением.

– А? – Я подалась вперёд и попыталась встать с кушетки, подобной тем, которыми оснащены машины «Скорой помощи», но Фатос не дал.

Он упёрся ладонью в здоровое плечо и приказал:

– Лежи.

Я бессильно упала обратно, скользнула взглядом по потолку, потом снова посмотрела на старика.

– Как себя чувствуешь? – спросил тот.

– А вы не только гипнозом занимаетесь? – ответила невпопад.

Фатос улыбнулся:

– Не только.

Пауза, а за ней:

– Так как самочувствие, Лира?

Я прислушалась к себе и с удивлением поняла, что ничего не болит.

– Это обезболивающее, – подпортил момент Фатос. – Его действие пройдёт не скоро, но сильной боли скорее всего не будет. У тебя хорошая, регенерация, Лирайн. Одна из лучших, что видел на своём веку.

– А… – снова подала голос я. И опять сказала невпопад: – Демон пытался меня убить. То есть меня больше не берегут для… кого-то?

Фатос помрачнел и хмыкнул:

– Не знаю, девочка. Но очень рад, что ты жива.

Он замолчал, а потом подошёл к распахнутой двери фургона и крикнул:

– Всё в порядке. Когда приедем в Дамарс, уже встанет.

Спустя полминуты в проёме появилась голова Нейсона, только Фатос стремление не поддержал, заявил:

– Все разговоры потом.

С этими словами он потянул за ручку двери, и Нейсу пришлось отступить. Спустя ещё минуту фургон тронулся.

– Убитые есть? – пользуясь моментом, спросила я. – Имею в виду среди охотников.

– Одно тяжёлое ранение и ты.

Я хотела кивнуть, но перед глазами всё поплыло, и сознание снова отключилось. В следующий раз я очнулась от похлопываний по щекам и настойчивого:

– Лирайн, хватит спать. Вставай.

В ушах звенело, перед глазами рябило, и я позволила себе поваляться ещё немного. Когда дурнота действительно отступила, протянула здоровую руку, прося Фатоса о помощи. С его поддержкой села, а потом… да, всё-таки поднялась.

Вторая рука лежала на перевязи, и я невольно улыбнулась, вспомнив ранение Раскара, – неужели парный случай? Впрочем, меня, кажется, не зашивали, а Раскару точно не накладывали какую-то массивную штуку на плечо.

Из фургона вышла пошатываясь и с некоторым удивлением отметила, что находимся на подземной парковке.

– Дамарс? – уточнила у Фатоса.

– А ты хотела, чтобы тебя отвезли куда-то ещё?

Нет, ничего такого. Просто Дамарс слишком близко, а я, невзирая на реплику старика, не думала, что приду в себя так скоро.

– Лирайн, ты как? – спросил подскочивший к фургону Нейсон. Голос прозвучал тревожно.

– Кажется, неплохо, – выдохнула я.

Остальные члены команды тоже подошли, а Страйк, опередив Нейса, подал руку и помог сойти на землю. Последними приблизились охотники из «усиления», оба живые и здоровые, но заметно помятые.

– Лирайн, прости, – сказал один из них. – Не уберегли.

Я слабо улыбнулась. За что прощать? Ведь это охота, а на охоте может случиться всякое – так мне когда-то объясняли.

– Наша Лирайн простит, – тихо откомментировал Бинмо. – А вот ваша Дайнарэ…

Охотники сразу помрачнели, а мне вопреки всякой логике стало приятно. Просто это очень здорово, когда кого-то так волнует твоя безопасность. Когда ты нужна!

У меня даже слёзы выступили, правда, развеялись эти слёзы тут же – буквально в следующий миг Фатос сказал:

– А вот и она.

Группа дружно обернулась, а потом расступилась, и я смогла увидеть спешащую от лифтов пожилую охотницу. Сегодня Дайнарэ была одета менее официально – в простые штаны и рубашку, – и бриллиантами не сверкала, но всё равно было заметно, что она из числа тех, кому принадлежит мир.

Недолгое ожидание, и…

– Лирайн, как ты себя чувствуешь?

Дайнарэ приблизилась, но обнять, учитывая перевязь и украшающую плечо конструкцию, не решилась.

– У Лиры хорошая регенерация, – ответил за меня Фатос, и на лице старушки проступило облегчение.