несёт! — поражаясь протянул я. — Я читал контракт… Только неувязочка — измена была до заключения брачного контракта.

— Верно, но… Как знать, как знать. Не надо меня недооценивать, любимый.

Злость набатом била по вискам, и я едва сдерживал эмоции, чтобы не отхлестать Олесю по щекам. Её явно заносит, а проблемы мне не нужны ни сейчас, ни в будущем.

— Леся, повторяю ещё раз. Женя для меня в прошлом. Сейчас мне важны только сын и ты. Прекращай этот цирк, пожалуйста. И прошу не трогай больше мою бывшую…

— Почему это? — недовольно зыркнула девушка.

— Потому что она — мать моего ребёнка, бывшая возлюбленная, женщина, которую всегда уважал и буду уважать. Она — моё прошлое. И унижая её, ты унижаешь меня. Хочешь правду? Да, я жалею, что всё так случилось между нами шесть лет назад. Если бы вернуть время вспять, то поступил бы иначе.

— Ты в своём уме, чтобы мне сейчас такое говорить? — взвизгнула супруга.

— Я говорю правду! Потому что не намерен от тебя ничего скрывать. Это правда, Леся. Я жалею, что не простил её тогда и отвернулся… Но что было то было. Прошлое не вернуть, однако, оно помогает учиться. Сейчас ты — моя новая судьба, женщина и супруга. Да, наворотил дел по истеричности, прости. Но я принял окончательное решение. Ты — моя законная жена, которую пообещал беречь и любить. Я с тобой. Всегда. И в горе, и в радости. Это неизменно.

Олеся умолкла, недоверчиво косясь на меня.

— Правда любишь? — в голосе различил детские нотки.

— Правда, но за выходки, подобные сегодняшней, готов голову открутить, — сказал грозно, но с добротой учителя.

Олеся кинулась меня целовать и обнимать, отчего едва не потерял управление.

— Я больше так не буду. Обещаю тебе. Честно-честно. Хочешь, даже извинюсь перед ней?!

— Нет, не стоит. С Женей я сам разберусь, — заверил я и удивлённо зыркнул на супругу. — У тебя же зуб болел.

— Любовь получше любого анестетика, — засмеялась жена, упоительно положив голову мне на плечо.

Отлично. Первый зверь затих. Впереди ещё, как минимум двое — Слава и бывшая. Первым делом сделал ставку на Булатове. Женя всё же воспринимает его лучше, чем меня, поэтому шурину будет намного проще уговорить её не уходить из фирмы. Однако, этот зазнайка даже за порог меня не пустил. Ничего себе! Он так умеет?! Или действительно в их отношениях стало всё так серьёзно? Дьявол!

Ладно! Тогда сам поговорю с бывшей… Правда нужно подловить её где-нибудь вне дома. Детский сад. Она отводит Костю туда каждое утро. Отлично. При сыне разговора не получится, значит сделаем всё без его участия. Специально взял другую машину в гараже Булатовых и ни свет, ни заря занял наблюдательную позицию возле её дома. Нервно поглядывал на часы, опасаясь, что либо проворонил их уход, либо сын мог приболеть и они остались дома. Отстукивал пальцами барабанную дробь по рулю, приходя к выводу, что просчитался, но за пару минут до окончательного отступления, Женя и мой сын наконец вышли из подъезда. Замер, наблюдая за этой маленькой семьей, быть частью которой мне больше не суждено. Ржавый гвоздь проник сильнее, когда вдруг представил, что мог бы сейчас идти с ними рядом, держать сына за руку, а второй обнимать Женю за талию. Быть поистине счастливым и наполненным смыслом, а не это всё — интриги, недопонимания и скандалы.

Едва не упустил из виду, не в состоянии выкарабкаться из паутины своих сожалений. Плавно двинул машину с места, сопровождая. Женя пробыла в здании детского учреждения минут двадцать, а после вышла и понуро направилась вдоль улицы. Проехал за ней пару пролётов, а после припарковав машину в более-менее тихом дворе, выскочил из салона, взяв быстрый шаг.

— Женя! — окликнул через пару метров, едва успев притормозить, чтобы пропустить проезжающий мимо минивэн.

Бывшая оглянулась и, увидев своего преследователя, упрямо прибавила ход.

— Женя… Постой, пожалуйста, — перебежал улицу и нагнал беглянку.

— Отвали! — рявкнула, не оборачиваясь и не останавливаясь.

— Женя! Всё вышло случайно. Прости! Я и Леся готовы извиниться перед тобой…

Договорить не успел, потому что бывшая резко тормознула и, развернувшись, заехала мне в челюсть. Вот и мой подарочек подоспел. Ладно, заслужил.

— Засуньте свои извинения куда подальше! — процедила Женя, слегка дрожа от ярости. — Откуда вы взяли эти фото? Я видела, как Золотарёв давал их тебе.

— Он достал их у твоего прежнего работодателя, по моей просьбе. Это моя вина, Жень. Я таким образом собирался вести с тобой тяжбы по делу об отцовстве, но потом, клянусь, передумал. Я выбросил всё, но Леся, похоже, нашла. Прости, если бы знал, что так всё обернётся, то сжёг бы эту гадость.

Женя притормозила, с болью посмотрев на меня.

— Это уже дурная привычка, Лёв. Губить жизни людей, а потом ныть, что ошибся и сожалеешь. Если ты не способен просчитать наперёд свои поступки, то лучше ничего не делай.

С этими словами бывшая развернулась и продолжила свой путь, оставив меня в задумчивости, которая почти полностью сгрызла душу.

Булатов появился на рабочем месте лишь в последнюю рабочую неделю. Обрюзг, осунулся и явно мало спал. Он любит её?! Конечно же любит. Надо быть полным кретином, чтобы не влюбиться в мою Женю. И дебилом, как я, чтобы так глупо и по-скотски потерять. Не оставлял попыток поговорить с ним и если с утра он меня проигнорировал, то ближе к полудню, я заставил его слушать.

— Я нашёл фото, твоя сестра воспользовалась, а ты… Ты поступаешь хуже, чем мы.

Слава приподнял бровь, зверем посмотрев на меня.

— Да, Булатов. Я для неё скотина, моя жена избалованная стерва, а ты… Она же на тебя молилась! А это дорогого стоит! Я бы всё сейчас за это отдал. Женя верила тебе и в те роковые секунды верила, что ты вновь спасёшь её, поддержишь и защитишь, но ты смолчал.

— А что я должен был сказать?! — вскинулся шурин. — Ничего страшного, Женёк, да? Ну поработала в стрип-клубе, трахнулась с бывшим, что был обручен на моей сестре. Пустяки?! Всё нормально?! — и уже не владея собой, смахнул со стола клавиатуру. — Нормально, да?! А её трусики в твоём пиджаке. Рабочие, сука, трусики! Ты бы что почувствовал? Каково бы тебе было?!

— Слава, — открыл рот, стараясь его успокоить.

— Закрой пасть, Вольных! — громыхнул так, что зазвенели стёкла. — Не тебе сейчас о чём-то мне говорить. Леся простила тебя по своим причинам, а я… Я не ручаюсь за себя, если не покинешь мой кабинет через пятнадцать секунд.

— Ладно, — усмиряюще