и спустя несколько мгновений сначала загорелось аварийное освещение, и чуть позже восстановилась общая подача электроэнергии.

Забыв, что держу в руках ребенка, я заливисто выругался, панически пытаясь сообразить, что такое могло произойти. Рефлексы, вбитые войной на подсознательный уровень, тянули меня ухватить жену, ребенка и покинуть проблемное место, так сказать, покинуть зону обстрела. Но уже здравый рассудок подсказывал, что это помещение чуть ли не одно из самых защищенных в комплексе, да и по прошествии времени непосредственной угрозы что-то не наблюдается. Все прижимая к себе ребенка левой рукой, выхватив из набедренной кобуры "Глок-17", был готов к отражению любого нападения, но интуиция молчала, и, к своему удивлению, я не чувствовал никакой угрозы.

Светка, убедившись, что с сыном и мужем ничего не произошло, уже сидела за компьютером, который после перезагрузки снова показывал состояние системы охраны бункера. Я коротко бросил:

— Что с бункером?

Жена, щелкая мышкой, перескакивая с окна на окно, буркнула:

— Вроде все в норме. Двери заблокированы, попыток проникновения не зафиксировано…

И повернув голову, набросилась на меня:

— И не смей материться при ребенке. Сам же знаешь, что эти гадости они лучше всего воспринимают и запоминают.

Выхватив из маленькой ручонки сына пульт, спрятал его в карман разгрузки, посадил ребенка на стул, а сам стал за спиной жены и с интересом стал смотреть на экран системы видеонаблюдения: там действительно было на что посмотреть. По коридорам неслись обитатели бункера, на ходу одевающие бронежилеты, противогазы, щелкающие затворами автоматов, занимая позиции по боевому расписанию. На пульте управления запиликал вызов с большого бункера — там зафиксировали сработку сигнализации и пытались получить хоть какие-то сведения о происходящем. Системы обоих бункеров снова соединились и обменялись информацией, и Светка уже ворковала с Артемьевой, дежурившей в большом бункере. Там тоже народ забегал — согласно особому протоколу был введен режим максимальной боевой готовности, и вся наша небольшая колония уже превратилась в один большой укрепрайон, где каждый человек, каждая единица боевой техники находилась на своем, строго определенном месте. С некоторых пор в районе Симферополя нашего времени контролировалось даже воздушное пространство.

А я тупо уставился на изображение, передаваемое двумя камерами, находящимися в зале с установкой. Это смотрелось дико и в то же время интересно. Светка тоже уставилась на экран монитора, повернула голову и спросила:

— Сережа, это что такое?

А мне потихоньку уже становилось понятно, и я коротко скомандовал жене:

— Систему видеонаблюдения заблокировать, особенно те две камеры, что в аппаратном зале. Пароли на видеосервере и сервере системы перемещения сменить и никого к ним не подпускать.

— Даже наших?

— И наших тоже, пока я во всем не разберусь.

Еще раз взглянув на изображение аппаратного зала, жена, блеснув глазками, улыбнулась, хитро так.

— Что, Сережа, натворил делов сынок? Весь в папашу.

И сменив тон с игривого на деловой, продолжила:

— Так все серьезно?

— Очень.

Я еще раз глянул на экран, где до взрыва перед установкой стояли два БТРа, а теперь лежала точно обрезанная половина того бронетранспортера, где лежал злополучный маяк, а второй, с охраной, просто испарился.

В течение получаса мне пришлось отвечать на множество вызовов со стороны командиров разных подразделений, объясняя, что на первой установке произошел несанкционированный выброс энергии, что на ближайшее время вывело из строя всю систему и я сейчас в экстренном порядке пытаюсь все восстановить. В принципе версия была достаточно правдоподобная, и, учитывая мой авторитет в этой области, мало кто пытался лезть поглубже — проблем и так хватало.

А мы действовали по отработанному протоколу: сначала анализ воздуха в помещении, замеры радиации, и уже потом я, в сопровождении Саньки Артемьева, специально вызванного по такому случаю, осматривали остов бронетранспортера.

Это была впечатляющая картина: на потолке и в полу как гигантским скребком были вырезаны конические углубления, как будто в помещении в горизонтальной плоскости крутилось огромное веретено, направленное с сужением от установки к БТРу, где был расположен маяк. Непонятная стихия еще экзотичнее расправилась с бронетранспортером — в зале осталось задняя часть с десантным отделением, где находился маяк, а вот все остальное, где сидел водитель, ровненько, отрезанное как бритвой, просто исчезло, оставив нашему взору красочные внутренности бронетранспортера.

Санька ходил вокруг этой груды бронированного железа, цокал языком и все приговаривал:

— Командир, ты молодец, такую вещь изобрел. Это ж теперь сколько тещ вот так вот безболезненно можно отправить к черту на кулички в сокращенном виде.

Я не выдержал:

— Санька, вот тебе чего жаловаться? Ты-то свою тещу в глаза не видел, и она не успела нагадить в вашей молодой, перспективной семье.

— Так мне за всех мужиков обидно.

— Ладно, борец за мужское счастье, думай, как эту железку вывезти отсюда, чтоб не привлекать внимание, а я займусь перенастройкой системы, чтоб узнать, куда делись вторая часть нашего бронетранспортера и вторая машина с охраной. Надеюсь, их перебросило по тем же пространственно-временным координатам, так же, как и ожидалось.

— Так что получается, Командир, ты тут на пару с сыном мгновенную телепортацию изобрел?

— Сообразил?

— Ну не дурак же, понял. Это значит, в прошлое можно любую большую штуку переправить.

— Вот если понял, собираешь ударную группу в человек пятнадцать, из самых доверенных, и все тут перекрываешь, минируешь, чтоб ни одна мышь не проскочила. Режим максимальной секретности. В качестве прикрытия намеками рассказываешь всем вокруг, что была проведена диверсия.

Санька кивнул и без промедления убежал в пост управления, чтоб связаться с большим бункером и вызвать самых доверенных людей.

К моему удивлению, установка не сильно пострадала — выжгло несколько накопителей, в силовом щитке пара пакетников не успела сработать и просто расплавилась, ну и сбилась фокусировка волновой линзы, но это были мелочи, которые устранялись в течение нескольких часов.

Проблема исчезновения людей меня сильно напрягала и заставляла побыстрее наладить установку и сделать пробой в прошлое, в район Севастополя, и попытаться там поискать их следы, пока информация о новом открытии не получила широкого распространения.

На связь вышел полковник Семенов, люди которого, конечно, не могли не заметить мощного электромагнитного выброса и зафиксировали выход нашей боевой техники на исходные позиции.

— Сергей Иванович, что у вас случилось?

— На второй базе был несанкционированный выброс энергии.

— Самопроизвольный?

— Нет. Очень похоже на диверсию, такую же, что произошла у ваших смежников.

Он настороженно поинтересовался:

— Попытка захвата?

— Нет, только технический выброс.

— Серьезные повреждения?

— Нет. Сработала система сброса лишней энергии…

А про себя подумал: "Боже, что за околонаучную чушь я несу".

— Кстати, хотел спросить, что у вас там со смежниками?

— Представитель высшего руководства прилетит