весь буквально летаешь от восторга! Каждый вечер я засыпал с радостной мыслью что утром снова увижу вас, такую красивую и прекрасную! Помните нашу первую прогулку к собору святой Эльжбеты, когда вы спускались с крутой лестницы и подвернули ногу? — спросил Саша, и увидел как та покраснела, вспомнив ту сцену.

— Я тогда взял вас на руки и понёс вниз… Боже мой, вы бы знали как я был счастлив в те минуты! — разливался он соловьём, продолжая проникновенно смотреть ей в глаза. — Ощущать в своих объятиях самую лучшую женщину в мире! Я был готов нести вас на руках до самого дома, если понадобится!

— Саша, я прошу вас!.. — княгиня вспыхнула, её руга дрогнула, когда она снова попыталась остановить его откровения, но Александр опять проигнорировал этот порыв.

— Вы бы знали с каким внутренним протестом я поставил вас на пол… — признался он, тяжело вздохнув. — А тот случай когда в городе бандиты устроили перестрелку и меня случайно зацепило? — внезапно спохватился Саша. — Я тогда с трудом добрался до вашего дома… Вы бы знали как мне была приятна ваша забота, беспокойство и искреннее участие в моей судьбе! Клянусь, в том что я так быстро выздоровел это целиком ваша заслуга, моя очаровательная сударыня! Я этого никогда не забуду, Матильда Витольдовна! С тех пор я всё больше и больше влюблялся в вас и теперь могу твёрдо сказать что…

— Достаточно, я вас поняла, Саша! — женщина буквально вскрикнула, чтобы остановить его.

Её лицо пылало как красный, спелый помидор. Она закрыла глаза и, видимо, для дополнительного успокоения, отпила большой глоток шампанского.

— Пожалуйста, ни слова больше! — попросила дама, открыв глаза но упорно стараясь не встречаться с ним взглядом. — Это… исчерпывающее объяснение, признаю. Теперь я понимаю ваш безумный порыв, но… прошу вас больше так не делать! Хорошо, сударь? Вы можете дать мне слово дворянина, как человека чести, что не повторите это?

Александр на пару секунд почувствовал тупик. В принципе, можно было бы снова солгать, легко дав слово, он же не настоящий дворянин. Но зачем это делать, если есть возможность просто обойти препятствие?

— Я могу дать слово что не сделаю этого без вашего желания! — убеждённо ответил он, утвердительно кивнув. — Но если вдруг вы сами этого захотите то отказать вам я не смогу… и не захочу! — улыбнулся Саша, внутренне напрягшись в ожидании её слов. Интересно, попадётся аристократка в его нехитрую ловушку или нет?

Та на несколько секунд задумалась, с подозрением глядя на него… а потом тоже кивнула, соглашаясь.

— Что ж, я верю вам, Александр! — сказала квартирная хозяйка, так и не заметив подтекст его условия.

Есть! Он мысленно ликовал, заранее празднуя победу. Как Саша и надеялся, княгиня наивно думала что теперь надёжно обезопасилась от него, заручившись словом дворянина. А уж в то что сама захочет чтобы парень её поцеловал женщина явно не верила. А вот Александр уже сформировал в голове план как побудить даму именно к этому. Лобовой штурм не удался, значит надо идти с фланга! И когда это удастся то его совесть будет чиста, ведь слово не будет нарушено…

— А теперь, в качестве извинения, позвольте вам сыграть кое-что, сударыня! Уверен, немного музыки нам не повредит, ведь у вас же день рождения! — с этими словами Саша встал из-за стола и направился к дальнему углу, где несколько минут назад случайно заметил гитару, висевшую на стене.

Сняв её со стены и мельком осмотрев он с радостью определил что это была семиструнная гитара, какие массово использовались до революции. Александр до армии неплохо играл на примерно такой же, которую купил ему отец, потому что сын вдруг почувствовал в себе желание побыть немного Высоцким. Но за время службы Саша к музыке охладел и с тех пор ни разу не прикасался к ней.

Княгиня, обернувшись к нему, не выказывала протеста и он, взяв гитару, вернулся к столу. Это был красивый инструмент с покрытой лаком поверхностью и неразборчивой витиеватой надписью, там где должно было быть название или фамилия производителя. С удовольствием ощутив как пальцы привычно настраивают гитару, а мозг с готовностью выдал нужные сведения по игре, Александр довольно улыбнулся и провёл пальцами по струнам, от чего комната наполнилась забытыми звуками.

— Сегодня у вас праздник, Матильда Витольдовна, и я хочу сыграть вам пару песен которые, уверен, вы ещё не слышали… — провозгласил он, хватая свой стул и невозмутимо поставив его рядом с ней.

Женщина, уже полностью пришедшая в себя, удивлённо вскинула брови, но чуть улыбнулась, показывая что готова к прослушиванию. Поудобнее устраиваясь на стуле Саша лихорадочно пытался понять какой же репертуар ему сыграть. Однозначно пойдут песни из жанра «хруст французской булки», но что ещё? Так же проблемой было то что он помнил не все слова таких песен. Была надежда что во время исполнения они вспомнятся, но вот где взять гарантию? Нет, Александр не хотел повторять проторённый путь многих советских попаданцев, строивших себе хорошую жизнь в качестве певцов или писателей, перепевая или перепечатывая популярные песни и произведения из будущего. Про деньги и речи не было, слава ему точно не нужна. Только для удовольствия его любимой женщины!

— Первая песня, сударыня, называется «Поручик Голицын»… — объявил Саша, между делом вспоминая текст. — Она про наших храбрых казаков, всегда бывших опорой трону государя-императора. Её написал один из офицеров, с которым я случайно имел честь быть знакомым в детстве. Сразу говорю, песня довольно грустная… — и, уловив заинтересованный женский взгляд, заиграл проигрыш.

В своё время Александр играл её всего несколько раз на праздниках друзей, и она им, как говорится, «зашла». Поэтому была надежда что и в этот раз получится нужный эффект.

…Песня давалась легко, слова сами ложились на язык, даже получилось неплохо передать эмоции. Когда он пропел:

— … А в комнатах на-а-аших сидят комисса-а-ары,

— И девочек на-а-аших ведут в кабине-е-ет!.. — княгиня всхлипнула, закрыла глаза, и из их уголков медленно поползли крупные слёзы. Платок, вынутый откуда-то из платья, оказался как нельзя кстати.

Сашу самого, как и в далёком прошлом, тоже «проняло», но он держался, лишь стиснул зубы. Благодаря отлично развитой фантазии Александр в деталях представил себе эту сцену, и с новой силой ударил по струнам. А уж когда зазвучал последний куплет:

— … Поручик Голицын, а может,