Все обговорив, далеко за полночь Азат подвёл итог.

–С удовольствием тебе и твоей сотне со школой я служить буду Андрей Иванович верой и правдой, а моё слово ты хорошо знаешь. И родню свою приглашу, кого ты сам принять захочешь.

–Думаю надёжные и умелые воины стрелки тебе всегда к месту в дружине твоей будут. А младшие наши те вообще в одной школе соратниками стать смогут.

И пожали с Сотником друг, другу руки заключая на том их дружеский договор.

Торговая инспекция.

По утру были проводы Путяты Селяновича к своему каравану ждущего хозяина в устье реки Ямницы. Хорошо отдохнувший и выспавшийся купец прогуливался с хозяином поместья, по двору осматривая всё то, что не успел ещё увидеть вчера, приехав уже в сумерках.

–Вот Селяныч добыли мы на тех двух ватажках Плётки и Бондаря, о которых я тебе рассказывал, двадцать девять лошадей. И с ними же двадцать саней для извоза. Лошадей всех разместили вот тут, и он подвёл его к огромному загону, который пришлось им сооружать срочно всем вместе, поняв какое огромное количество их будет прибывать вскоре отбитых у разбойников.

– Из имеющихся в наличии, пять жеребцов и две кобылки воинские, обученные. Видать от побитого верхового охранения с торговых караванов оставшиеся. Остальные по большей части все извозные или даже крестьянские будут. И хотелось бы мне после учёта и раздела общей доли по нашим обговоренным условиям, чтобы все эти воинские, перешли бы ко мне. Ибо сам понимаешь, как важно воину хорошего коня иметь. А мне для оснащения своего воинства лошадей ох как много иметь нужно!– и он хитро ухмыльнулся, поглядев на купца.

–Понял я тебя понял хитрец, то же и про оружие, небось мне скажешь, что оружия нужно тебе намеренно, а на разбойниках вами битых только ржавое старое дедовское железо то и было. А те редкие исправные образцы, что в бою были взяты нужно обязательно у себя тебе оставить! Так? И опять с усмешкой посмотрел на Сотника.

–Ох, и мудрый ты человек купец Великий первой ивановской сотни Путята Селянович, как вот «в воду ты глядел». Именно так я и хотел сказать, да вот от тебя сию мудрую речь то от первого и довелось услышать.

–А если серьёзно, то да, всё так и есть, железа, заточенного много добыто, но хорошего оружия, «раз – два, да обчёлся». Хорошее оружие при дружине ходит и в их руках против врага внешнего бьётся. Тут же в основном всё то, что, или устарело, или в руки от простых и небогатых охранников к разбойникам попало.

–И опять же ты прав, что изредка совсем на атаманах или начальстве ватажном берём мы превосходные клинки, броню, луки да арбалеты. Но, то к сожалению бывает крайне редко и прямо скажу, что в большинстве случаев просто так в наши руки это оружие или броня не попадает. А берётся прямым личным боем да в поединках с их обладателем. Ну а это, уж сам понимаешь, личной добычей победителя становится и под жадную руку раздела на доли уже никак не попадает. То есть к нам всё по праву и переходит. Но ты не подумай чего, на каждый такой случай есть свидетели и неправедно это оружие мы себе не забираем. Вон хоть возьми последний случай на засаде под Яжелбицами в моё подтверждение. Там атаман этой ватажки Свири Плётка что-то совсем «распетушился» и сам пожелал со мной биться саблями. И в той личной схватке со своей жизнью своё оружие, кстати, отличную дамасскую саблю с кинжалом, мне же потоми передал. Тому там все свидетели были, без обмана. Да и новичок охотник промысловик Родька, отбитый у Бондаря под Крестцами в том самом деле также отличился. Лесом по следу нашёл беглого ватажника да в прямом личном бою его одним ножом своим взял, а у ватажника заметь хороший короткий мечи лук был. Разумеется теперь они на самому Родьке служат. И подобных случаев немало.

–Да верю, я верю, ты это только в листах своих отчётных на пергаменте вон учти, чтобы, когда в мае-июне учётчики от тысяцкого прибудут ты бы им всё показать да подкрепить смог.

–Ну, это – то конечно! Подкрепим, что я проверяющих не принимал?– и Андрей усмехнулся, вспоминая проверки из его «той», прошлой своей жизни. Ну вот хотя бы одна такая, вкратце.

Целых полгода готовилась область к московской инспекторской проверке. Начальник управления – полный и солидный полковник Гавримилов, с высокой трибуны грозно и убедительно доводил все те способы и виды кары, какие падут на голову провинившихся «на местах». На тех самых бездельников, кто «типа» работает на самом низу у грешной земли с энергичным и очень жизнелюбивым личном составом и не менее активными же и «любящими все государственные структуры» родными гражданами. Был он, этот полковник, выходцем из бывшей ещё комсомольской номенклатуры, поэтому и убедить легко мог любого кого нужно, особенно же если это были его подчинённые. Хотя и так конечно сказочник да интриган он был ещё тот надо сказать. Сидели на страшном совещании территориальные «земные» начальники, потели и понимали, что северный пушной зверёк под названием «писец» пришел к ним бодрый и безжалостный. Ибо полгода уже шли предусмотрительно рассылаемые заботливыми кадровиками сводки о проверках строгих и безжалостных, да о кровожадности москвичей с центрального аппарата их самолично проводивших. Там вон, в Самаре пол управления «поганой метлой» разгонят, здесь в Омской области начальников территориальных отделов и боевых офицеров поснимают. Страшно блин!

«Косяки» свои Андрей знал. Сверху «мудрыми» управленцами были рассчитаны нормы выхода личного состава на службу. Прописано было количество единиц автотранспорта, что требовалось с ним выставлять на суточные дежурства, да много что там было прописано, что обязаны были делать на местах. Но «тупо» не было людей желающих работать за мизерную зарплату. И служебный автотранспорт был весь убитый, хотя и рабочий, потому что по-другому, и быть не могло в таких условиях и норме его выработки. А ещё требовалась та гора «деловой мукаллатуры», планов, актов, рабочих журналов, сводных ведомостей и прочей «лабуды», которую требовалась делать круглые сутки напролёт, вообще не отрываясь на свою же реальную работу.

У нас так, ты можешь ничего не делать для реальных людей и будешь хорошим, прикрывшись при этом тонной бумаги и очень, очень плохим этой самой вот тонны у себя, не имея.

По местам поехали десятки групп областного с управления, чтобы типа помочь в подготовке, героически обуздать лень офицерскую и их дурь беспросветную и эгоистичную. Помогали они, конечно, есть такое. И там ребята нормальные были иногда. Респект вам мужики! Вы настоящие офицеры! Но все бумажки сделать, и вылизать все имеющиеся проблемы, просто реально не было никакой возможности. Так что в итоге этот день наступил! Бригада москвичей въехала в область и с мест послышались горестные стоны. У всех всё было плохо и всё было просто ужасно! Проверяющие работали по такому железному принципу: хорошо нигде быть не может, или мы сами плохо проверяем и не можем найти то, что нужно и тогда уж самих нас нужно гнать реально работать на грешную землю! А этого – то так не хотелось!

Хотя был такой момент. Находились ушлые начальники, что найти деньги могли на хороший приём для высоких и важных гостей. Область то лесистая и озёрная. Хороших турбаз, баз отдыха и девок развесёлых не проблема найти. Были б только деньги! От того то наверное меч карающий и беспощадный или мимо, или рикошетом там в тех местах проходил. И стояли те пузатые и гостеприимные начальники с несколькими большими звёздами на погонах. Да махали они платочками гостям высоким вслед и медово улыбались. Хоть кокошники расписные сверху подвязывай! А мухи, пролетая замертво падали, бедные вверх лапками, ибо сложно было диким насекомым переносить то амбре, что возносилось в небеса с мест нежных прощаний служилых людей.