Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну ладно, — сказала Немезида. — Я уверена, что наша небольшая беседа окажется вам полезна. Только помните, что у нас план. Мы не можем иметь любимчиков. Если мы оставим вас, должен будет погибнуть другой достойный студент. Как бы вы хорошо ни учились, пережить Тейнд — это привилегия, а не право.
Они пошли к ее кабинету. Профессоресса отперла дверь, шагнула внутрь и на пороге обернулась:
— И помните, что эта дверь всегда открыта для вас.
И она захлопнула дверь у Джейн перед самым носом.
* * *
От учебных этажей ходил студенческий лифт к трехэтажному комплексу под названием «Женское студенческое общежитие имени госпожи Габундии». Он был битком набит студентами. Половина из них была с велосипедами. Джейн рядом с ними ощущала одновременно и превосходство, и неполноценность. Они были народ несерьезный и драгоценное время тратили на всякие пустяки, тогда как она все силы отдавала учебе. С другой стороны, нельзя было отрицать, что они получали от жизни удовольствие, а она нет.
Кто-то включил музыку, и, несмотря на тесноту, многие тут же пустились в пляс. Двое попрыгунчиков, видимо с театрального факультета, с худыми, как у борзых собак, лицами, стали изображать танец с саблями. Они вертелись на месте, прыгали и отражали удары невидимых сабель. А вот дергунцы в углу занимались, передавая друг другу конспект.
Лифтом управляла картофельница. У нее было такое перекошенное и шишковатое лицо, что не сходящая с него злая гримаса даже не замечалась. Она открыла дверь, когда лифт остановился у общежития, и габундианки со смехом высыпали наружу. Попрыгунчики попытались выйти вместе с ними. Но картофельница не могла дозволить такого нарушения порядка. Схватив метлу, она врезалась в маленькую толпу и так отделала мальчиков, что у них на лицах и на руках выступила кровь. Громко ругаясь и размахивая метлой, она загнала нарушителей обратно в лифт и с торжествующим хриплым смехом захлопнула дверцу.
Джейн вошла в свою комнату и швырнула книги на кровать. Мартышка, конечно, где-то развлекалась. Джейн знала, что в это время девушки обычно собираются на балконе покурить и поболтать. Сев за стол, она решила часик позаниматься, а потом пойти к ним.
Раскрыв трактат Петра Доброго, она начала читать:
«Нечто весьма сходное с алхимическими зарождениями происходит и в мире животных, а также среди растений, минералов и элементов. Природа порождает лягушек в облаках, а также в земле, смоченной дождем, при гниении и разложении сходных субстанций. Авиценна пишет…»
Она зевнула, глаза соскользнули со страницы. Она заставила себя читать дальше.
«…пишет, что однажды телок зародился в грозовой туче и достиг земли в бессознательном состоянии. При разложении василиска зарождаются скорпионы».
И так далее — сплошное нагромождение примеров. Научный труд считался тем солиднее, чем больше данных он использовал. Но в любой момент среди этого словесного мусора могла мелькнуть принципиальная идея, так что приходилось читать все подряд.
«В мертвой плоти бычка зарождаются пчелы, осы — в теле осла, жуки — в конском трупе, в останках мула — саранча».
Джейн пролистнула несколько страниц дальнейших примеров. «Подобное же можно наблюдать и в мире минералов, хотя и не столь отчетливо».
Джейн захлопнула книгу и вскочила. До чего скучно! Совершенно невозможно читать! Не сосредоточиться. Она должна была получить камень еще две недели назад, ей могли не продлить срок. А хуже всего было то, что у нее не оставалось сомнений: в какой-то момент она упустила самое главное и теперь понимала все меньше, и с каждым новым днем занятий ее отставание увеличивалось. Если она не нагонит в ближайшее время, она не нагонит никогда.
Ей захотелось выпить.
* * *
Изумительный закат пылал на горизонте, но они могли видеть только его проблески в узких расселинах между громадными зданиями Серого Города. Да еще в окнах восточного крыла горело его золотое отражение. Сирин сидела, подняв на балюстраду балкона свои длинные, стройные ноги. Здесь же были Чернавка, Наина и Дженни Синезубка. У их ног стоял початый ящик с банками «Лягушачьего».
Дженни бросала пиво грифонам. Она размахнулась и забросила невскрытую жестянку как можно дальше. Жестянка, блестя на солнце, полетела в сторону невидимой с балкона улицы.
Три грифона с пронзительным криком бросились за ней. Победитель ухватил ее мощным клювом, заскрежетала жесть, банка открылась, зашипело пиво. Грифон завис на месте, взмахивая сильными крыльями и смакуя пенистую жидкость.
Грифоны, хоть и любили пиво, переносили алкоголь плохо. Некоторые уже с трудом держались на крыльях и беспомощно тыкались в стены каменных городских ущелий. Один решил с размаху приземлиться на висячий мостик, соединяющий два университетских здания, и чуть не промахнулся. Джейн вздрогнула.
Дженни засмеялась, рыгнула и бросила еще одну банку.
— Бери себе стул, — приветливо пригласила Сирин. — Мы тут болтаем.
Джейн прислонилась к балюстраде, разглядывая бесконечные ступенчатые башни с круглыми куполами. Они были похожи на термитники, могучим заклинанием увеличенные до чудовищных размеров. Воздушные мосты объединяли их в сложное единство. Тут и там мелькали зеленые пятна балконов и висячих садов. В этих домах было все, что нужно жильцам, включая театры и магазины, больницы и рестораны. Здесь можно было жить, неделями не выходя на улицу, и многие, особенно студенты, так и жили. Глядя на бесконечные ряды окон, Джейн ощутила себя — нет, не затерянной, — но одной из миллионов, единственной и неповторимой в целой галактике столь же неповторимых существ. Ей было хорошо здесь, как нигде и никогда.
— О чем?
— О социальной справедливости и анархии.
— О грифоньих яйцах.
— О мальчиках.
Джейн взяла банку, не забыв пролить немного пива на пол. Села на свободный стул. Чернавка придвинула к ней тарелочку сухих соленых жуков, но Джейн покачала головой.
— Никак не могу получить философский камень. Даже не знаю, может, у меня понтийская вода с примесью?
От получения камня впрямую зависел зачет, но Джейн старалась говорить об этом небрежно.
— Можете мне что-нибудь посоветовать?
— Слишком напрягаешься, — весело сказала Сирин. — Серьезная ты у нас очень, ученая такая. Ходи на танцы да чаще спи с мальчиками.
— Как будто мало на свете этого камня! — добавила Наина. Она была из черных гномов и до невозможности политизирована. — Нам не философский камень нужен, а такая система управления, при которой сильные не угнетали бы слабых.
Она изобразила скрещенными руками знак молота — без капли иронии, на полном серьезе!
— Да, помощи от вас, пожалуй, дождешься!
— Кстати! — Сирин подняла глаза к небу и объявила всему свету: — Яшма говорит, что у Билли-страшилы три яйца!