– А Василий?

– Он запомнил Анису и случайно встретил на Казанском вокзале… Надо сказать, что бандиты не сразу поняли, что обознались. Было темно, Дина была в больничном халате. Конечно, они били ее. В машине, куда посадили, предварительно оглушив. Но Василий не бил. Я верю ему. И Дина ему тоже поверила. Когда у Дины открылось кровотечение и кто-то из парней сказал, что «это не она, мы влипли, схватили роженицу», ее выбросили на обочину дороги и уехали. А Василий потом долго не мог прийти в себя, все думал об этой молодой женщине, вспоминал свою сестру, у которой ребенок умер в роддоме… Словом, оказался нормальным парнем. Вот там, на Казанском вокзале, откуда Аниса собиралась поехать к своей матери в деревню, но перед этим оставить где-нибудь ребенка, ее и увидел Василий. С ребенком… И она, находясь на грани помешательства от всего того, что натворила, все ему рассказала. Они решили вернуть Дине ребенка, но найти ее оказалось невозможным. Они узнали и адрес, и телефон, но в квартире, как ты понимаешь, никого не было, и телефон не отвечал… Тогда он стал приходить в дом, засветился перед консьержкой, даже расспрашивал у нее про Дину. Он стал следить за домом, надеясь когда-нибудь все же увидеть Дину живую и здоровую, чтобы сказать ей, что ее девочка жива, и что ее кормят, заботятся о ней, и что она может забрать ее… Вот почему он буквально бросился к нам, как только мы появились с Диной в ее доме в Старопименовском переулке. Это консьержка сказала ему, что Дина вернулась. К тому времени он уже смутно помнил ее лицо… Помнишь, ты привез нас с Диной к себе, а потом к нам туда же приехал Герман? Так вот, Герман несколько раз заходил в квартиру Дины и знал, что ее ищет какой-то парень. И тогда мы решили вернуться в Старопименовский, чтобы дождаться его звонка.

– И дождались?

– Да. Я на свой страх и риск поверила этому Василию, который пообещал в течение трех часов вернуть девочку, оставить коляску под окнами… Так и случилось. Дина сразу узнала дочь… И лишь неделю спустя она согласилась поговорить с ним. Она пошла на встречу одна. Она хотела знать, за что с ней так поступили и кто посмел такое с ней сотворить. К тому же ей важно было знать, за какие такие грехи ей повесили эти оскорбительные для нее бирки… Они встретились, и Василий ей все рассказал. Он просил простить его и дать возможность уехать Анисе. Дина сказала, что прощает его, потому что это он вернул ей ребенка, но Анису она простить не может. Я не знаю, обращалась она в милицию или нет, но скорее всего нет. Она устала от всей этой истории. Она немного успокоилась, когда поняла, что убийство Вегеле не имеет к ней никакого отношения… Но она написала письмо брату Сергея Персица в Ростов, в котором просит его позволить ей приехать к нему, чтобы тот отвез ее на могилу Сергея. Возможно, она возьмет с собой Ковалева, друга Персица… Она считает, что именно благодаря Сергею она осталась жива…

– Забыл тебе сказать… После того как Лариса сбежала из роддома, она пряталась в психлечебнице…

Значит, это Лариса звонила Грише той злополучной ночью, и он инструктировал ее, как себя вести… «У тебя серьезное положение… тебя разыскивают… Люди нам этого никогда не простят… если ты выйдешь из игры недопустимым образом и подставишь меня, тебе не жить. Я не для того потратил столько времени и сил, чтобы лишиться всего из-за такой дуры… Продолжай изображать из себя сумасшедшую и терпи. Должно пройти какое-то время, чтобы все утихло…»

– …но потом не выдержала, – продолжал рассказывать Матайтис, – пришла к нему и стала снова проситься за границу. Она не могла уехать без его разрешения, это было бы равносильно подписанию себе смертного приговора…

– Да, теперь я понимаю… Он избегал ее, и она приходила ко мне… Она хотела его видеть…

– Нервы ее не выдержали, между ними произошел серьезный разговор, закончившийся, вероятно, скандалом, взаимными оскорблениями. Думаю, что она знала, зачем идет к нему, как знала и то, что он ее не отпустит… Поэтому и застрелила его, а потом, находясь в невменяемом состоянии, убила и себя…

Она была его любовницей. Она не могла не быть его любовницей.

– Откуда ты все это узнал? Про Ларису, про Гришу…

– У нас и до убийства скопилось достаточно много материала об обманутых членах этого клуба, к тому же признательные показания дал, как это ни покажется тебе странным, телохранитель Прокудина. Его повязали по другому делу, и он взамен на некоторое послабление рассказал нам и про то, что произошло в роддоме с Диной, когда они поняли, что обознались и вытащили из постели, получается, ни в чем не повинную роженицу, и много чего другого, о тех членах клуба, которые общались с Прокудиным и тоже остались без своих процентов… Кстати, мы задержали того типа из синей битой «копейки»…

– Вот как? Интересно. И что же он вам рассказал? Это действительно сводный брат Персица?

– Его фамилия Ерохин. Савелий Ерохин. Он подозревается в убийстве Вегеле.

– Вы выяснили, что он искал в его квартире? И у Персица?

– Для начала мы выяснили, были ли знакомы между собой Вегеле и Ерохин. Оказывается, и тот и другой несколько лет проработали вместе на Уральском заводе химических реактивов. Мы сделали запрос и выяснили, что перед тем, как уволиться, Александр Борисович Вегеле явно конфликтовал с Ерохиным, хотя до этого они были закадычными друзьями. Ерохин уволился на месяц позже, и никто, кто знал его прежде, больше никогда и ничего о нем не слышал. Ходят слухи, что до того, как им уволиться, на заводе пропало несколько ампул с драгоценным металлом. Но официального подтверждения этому у руководства завода мы так и не получили. Возможно, что Вегеле с Ерохиным вместе украли эти ампулы, Вегеле приехал с ними в Москву и безуспешно пытался продать их. Думаю, что и с Персицем он познакомился из-за этих ампул. И хотя металл дорогой, Персиц мог купить у него эти ампулы по бросовой цене. Ведь Вегеле пил, сильно пил. И в Ростов Персиц спешил не столько к брату, сколько к настоящему покупателю. Мы созванивались с Вячеславом Персицем, спрашивали, не знает ли он человека, с которым Сергей должен был встретиться в Ростове. Брат говорил, что Сергей действительно с кем-то постоянно перезванивался и договаривался о встрече. Но подробностей он не знает… Думаю, что Ерохин, разыскав Вегеле в Москве, потребовал у него причитающуюся ему долю, ампулы с металлом, и тот, возможно под пытками, признался, что продал их Персицу. Тогда Ерохин поехал к нему. Узнав от соседей о гибели Персица, он вскрыл квартиру и долго искал их там. Потом, выяснив, куда именно отбуксировали машину, в которой, возможно, и находились ампулы, нашел ее и искал их под обшивкой, где угодно… Ерохин, понятное дело, все отрицает. Даже то, что был знаком с покойным Вегеле. Но его отпечатки в квартире убитого свидетельствуют об обратном. Возможно, он и расколется… Теперь ты понимаешь, зачем ему потребовалась одежда покойного Персица: он надеялся в ней, в швах быть может, найти эти проклятые ампулы…

– И все это ради каких-то ампул? И сколько же они могут стоить?

– Дорого, – ответил Матайтис. – Еще вина?

– Пожалуй… Значит, ради этих ампул Персиц и рвался в Ростов? Так спешил, что даже не вернулся в Москву, чтобы определить Дину в больницу, где бы ей оказали помощь?