– Она бы не стала… – прошептал он. – Она бы никогда не прокляла меня…

Глаза демониц слились воедино, подобно их голосам. Бока Перси горели. Боль в груди усилилась, словно кто-то медленно проворачивал стержень внутри.

Аннабет, спотыкаясь, бродила между демоницами, в отчаянии выкрикивая его имя. Перси едва сдерживался, чтобы не броситься к ней, хотя понимал: араи этого не допустят. Они и не убили ее до сих пор только потому, что наслаждались ее страданиями.

Перси крепко сжал зубы. Сколько бы проклятий ему ни пришлось снести – ему было все равно. Необходимо было отвлечь все внимание этих старух на себя и защищать Аннабет так долго, как он только сможет.

Он издал яростный вопль и бросился в атаку.

Всего на одну, но очень волнительную минуту Перси едва не уверился, что побеждает. Анаклузмос раздирал араи с той легкостью, словно они были вылеплены из сахарной пудры. Одна испугалась и, бросившись бежать, врезалась в дерево. Еще одна завопила и попыталась улететь, но Перси обрубил ей крылья и оставил ее корчиться на земле от боли.

С каждой уничтоженной демоницей на Перси наваливался ужас, и очередное проклятие вступало в силу. Какие-то были суровыми и болезненными: удар клинком в живот или невыносимый жар, как если бы в него ткнули паяльной лампой. Другие можно было терпеть: пробежавший по венам холод или неконтролируемый тик правого глаза.

Нет, ну серьезно, кому придет в голову, умирая, произнести напоследок: «Пусть у тебя глаз дергается!»

Перси понимал, что успел убить немало монстров, но он никогда не задумывался об этом с их точки зрения. Теперь же вся их боль, злость и страдания заполняли его, лишая сил.

А араи продолжали наступать. Там, где он зарубил одну, тут же появлялись шесть новых.

Рука с мечом едва слушалась от усталости. Все тело болело, зрение затуманилось. Он попытался прорваться к Аннабет, но она была вне зоны досягаемости, зовя его и бродя между демоницами.

Стоило Перси направиться к ней, как очередная старуха прыгнула и вонзилась зубами ему в бедро. Перси взревел от боли и в секунду обратил старуху в прах, но тут же рухнул на колени.

Во рту пылало во много раз сильнее, чем после сжиженного пламени Флегетона. Тело скрючило спазмом, его сотрясали крупная дрожь и рвотные позывы, с дюжину огненных змей заскользили по пищеводу.

– Ты сделал свой выбор, – произнес голос араи, – проклятие Финея… Прекрасная мучительная смерть.

Перси пытался ответить, но его язык словно прогрели в микроволновке. Он вспомнил старого слепого короля, гонявшегося за гарпиями с газонокосилкой. Перси предложил ему азартную игру, и проигравший старик выпил смертельного яда из крови горгон. Перси не смог припомнить, чтобы слепец произносил перед смертью какие-либо проклятия, но раз Финей обратился прахом и вернулся в Царство Мертвых, едва ли он желал Перси прожить долгую и счастливую жизнь.

После победы над ним Гея предупредила Перси: «Не испытывай удачу. Когда к тебе придет смерть, я тебе обещаю, она будет более мучительной, чем от крови горгоны».

И вот он здесь, в Тартаре, умирает от крови горгоны вкупе с дюжиной других мучительнейших проклятий, наблюдая, как его девушка бродит по округе, беспомощная, ослепшая и уверенная, что он бросил ее. Юноша сжал пальцы на рукояти меча. От костяшек начал подниматься пар. Предплечья скрылись в белом облаке.

«Я не умру вот так», – подумал он.

Не потому, что это было слишком мучительно и позорно глупо, а потому, что Аннабет нуждалась в нем. Стоит ему умереть, и внимание демониц обратится на нее. Он не мог оставить ее одну.

Араи столпились вокруг него, хихикая и шипя.

– Скоро его голова взорвется, – предположил голос.

– Нет, – ответил тот же голос, но с другой стороны, – все его тело вспыхнет!

Они уже начали делать ставки, как он умрет… Пятно какой формы останется на земле после него.

– Боб! – прокряхтел он. – Ты нужен мне!

Безнадежная затея. Он едва мог слышать сам себя. Да и с чего Бобу второй раз отвечать на его зов? Теперь титану была известна правда. Перси не был его другом.

Юноша в последний раз поднял глаза. Вокруг словно все плыло. Небо бурлило, а земля вспучивалась.

Перси вдруг понял, что все, что он наблюдал в Тартаре до этого момента, было всего лишь припорошенной версией его истинной ужасающей сущности – не больше того, что мозг полубога смог бы вынести. Худшее было скрыто, прямо как Туман скрывает монстров от взора смертных. Но теперь, когда он умирал, Перси начала открываться правда.

Воздух здесь был лишь выдохами Тартара. Все монстры – клетки крови, циркулирующие по его телу. А все, что видел Перси, было не более чем сновидением темного бога великой бездны.

Наверное, именно таким Нико узрел Тартар, и это едва не лишило его рассудка. Нико… Один из многих, с кем Перси вел себя непозволительно прохладно. А ведь они с Аннабет смогли так долго выживать в Тартаре лишь потому, что Нико ди Анджело был настоящим другом Бобу.

– Ты видишь весь ужас бездны? – успокаивающим тоном сказали араи. – Сдавайся, Перси Джексон. Разве смерть не лучше пребывания в этом месте?

– Прости… – прошептал Перси.

– Он извиняется! – в восторге взвизгнули араи. – Он сожалеет о своей никчемной жизни, обо всех своих преступлениях против детей Тартара!

– Нет! – возразил Перси. – Прости меня, Боб. Я должен был быть честен с тобой… Пожалуйста… прости меня… Защити Аннабет.

Он не ждал, что Боб его услышит или что его озаботят его слова, но ему показалось важным очистить совесть. В произошедшем не было ничьей вины. Ни богов, ни Боба. Он даже не мог хоть в чем-то обвинить Калипсо, оставленную им на том острове… Пусть даже от горя она и прокляла возлюбленную Перси, все же… Ему нужно было остаться и убедиться, что боги освободят ее из заточения на острове Огигия, как они обещали. Он повел себя с ней ничуть не лучше, чем с Бобом. Он почти и не думал о ней, хотя подаренный ею росток «лунного кружева» все еще цветет на окне в доме его мамы.

На это ушли все оставшиеся силы, но юноша все же смог подняться на ноги. Из всех пор на теле валил пар. Ноги дрожали. На внутренности словно плеснули магмой.

Но хотя бы Перси мог погибнуть, сражаясь. Он поднял Анаклузмос.

Но не успел сделать выпад, как араи перед ним взорвалась облаком пыли.

Боб определенно умел обращаться со шваброй.

Он делал выпад за выпадом, уничтожая одну демоницу за другой, а Малыш Боб сидел у него на плече, выгнув спину и грозно шипя.

Прошло всего несколько секунд, а от араи не осталось и следа. Большинство погибли. А самые умные скрылись в темноте, сопровождая отступление паническими воплями.