Дакрит сидел и пялился на домик, думая о чём-то своем, а Лукаша тоже умолк, задумавшись о своем.

– А как Пест тебя в этот домик уговорил залезть? – не отрывая взгляда от артефакта, спросил Дакрит.

– Как? Объяснил он мне, что задумал, так я и согласился. – Пожал плечами Лукаша. – Я про плату-то и не думал. Я Песту вроде как за спасение свое долг держал. А он мне и говорит: пойдешь, Лукаша, полей хозяином? А я ж ни словом, ни духом за поля. И говорю ему, мол, не умею, а он мне, мол, – то же, что и домовой, но хозяйство будет большое. Ворожить придется, а для того будешь в артефакте жить, чтобы из него ворожбу на поля наводить. Чтобы рожь и пшеница хорошая всходила, чтобы тля какая урожай не ела, чтобы градом не било и солнцем не жгло.

– А плата?

– А про плату я и не заикнулся. Из огня да в полымя… Это уж потом, после того как я торг сторговал, он мне слово дал. Обещался хлеба пшеничного краюху и молока миску раз в седмицу…

– И все?

– А мне большего и не надо, – хмыкнул дух и, улыбаясь до ушей, добавил: – Злато аль серебро мне ни к чему. Что я с ним делать буду? Костяшек драконьих или гривы единорожьей – тоже. Я с самого первого своего уголька, на полу в доме, где служил, дело делал. Мне бы дело да силы сырой, чтобы пузо не ныло. Большего и не надо… – Лукаша задумчиво взглянул на Дакрита и добавил: – Без дела сидеть – вот это худо. Голодом можно долго просидеть, мало ли, что случись у хозяев? Может, им самим голодно аль горе какое, а без дела совсем худо…

– Предназначение и естество, значит… – задумчиво произнес декан, поглаживая бороду и рассматривая Лукашу.

– Хоть думай, хоть бреши! Знаю не поймешь, так и я вас людей да магов не пойму никогда. Природа у нас разная, токмо с ведунами сладить можно, а вы люд чудной… – Лукаша наклонился вперед и громким шепотом начал шептать, словно секрет открывал: – Пест, когда мне к артефакту привязку делал, обмолвился, что маг, который делу артефактному его учит, слово дал. Если приведет Пест духа, который в артефакт по своей воле полезет, сбреет бороду свою… А я уж целый день тутова сижу и по сторонам поглядываю. Все с бородами ходют. Думал, мол, принято так, а может, закон есть какой? Пест-то без бороды ходит. Ну, пара волосин с подбородка лезет, но он их выдергивает. А тут только совсем юнцы без бороды. А те, кто молодой еще, в бороде три волосинки, и то не стригут и вроде как за мелку бороду держат. Умора, страсть как они те три волосинки гладят! Не понял я, кто бороду состричь обещался, но слово не воробей…

Дакрит замер на несколько секунд и принялся уже нервно дергать бороду. Когда он понял, что начинает выдергивать от нервного напряжения волосы из бороды, он отпустил ее и хмуро уставился на духа.

– Вылетит не поймаешь… – закончил декан пословицу, которую услышал от ученика. – Это я слово дал.

– Вот те раз! – выдал Лукаша, даже перестав жевать мякиш. – Не выйдет у Песта, значится, огорошить тебя…

– Уже вышло… – вздохнув добавил мастер Дакрит, поднявшись с табурета…

В личной комнате мастера артефакторики Дакрита стоял полный бедлам. Повсюду валялись книги, свитки и деревянные дощечки с мелкими символами. Сам декан факультет артефакторики сидел над свитком, исписанным кривым почерком. На свитке было несколько клякс от чернил, как и на руках Дакрита. Рядом с задумавшимся и от того замеревшим так, что, казалось, он и не дышит, было зеркало в резной оправе. В зеркале был точно такой же Дакрит, но в очках. В руках он держал толстую книгу и выжидательно смотрел на настоящего Дакрита.

– Не сходится!.. – пробормотал настоящий Дакрит. – Это никуда не годится! Давай еще раз!

– Еще, так еще… – Устало кивнуло отражение и принялось зачитывать из книги. – Первое: духи не едят людскую пищу. Питаются сырой или стихийной магией.

– Вычеркивай! Своими глазами видел, как домовой ел…

– Но он сам сказал, что еда ему не нужна, а нужна магическая энергия, которую выделяет изготовитель еды, когда готовит ее…

– Ага, а хлеб из его рта куда девался? Сытость! Вот, что он получает от еды! Еда, изготовленная без участия человека, для него будет пустой! Это как воду человеку пить вместо еды. Вроде живот полный, а есть охота. Вычеркивай этот пункт.

– Тогда второй. – Кивнул Дакрит-отражение и что-то чиркнул в книге. – У неотносящихся к стихии духов есть своя стихия. В ней существует главный дух, который контролирует отношения между духами и между духами и людьми.

– Вот тут и загвоздка… – почесав бороду, буркнул настоящий Дакрит. – Из этого получается, что… Все духи, осознавшие себя… разумны? Бред!

– Получается так.

– Да не может быть такого! К этим духам относятся и такие твари, как кикиморы и болотники! Они людей жрут! – Всплеснул руками настоящий Дакрит и начал ходить по комнате, переступая книги и свитки. – Как такой дух может рядом спокойно сидеть в тени с тем же домовым? Да он сожрет второго и не подавится!

– Хозяин тени…

– И что? Ты думаешь он будет за всеми следить?

– Получается так.

– Бред!

– Нет достоверного источника, утверждающего, что они друг друга едят. Такого вообще не упоминается!

– Старший элементаль любой стихии может поглотить младшего…

– Младшие элементали не разумны! Люди тоже не склонны есть мясо разумных существ.

– Они не люди! – снова буркнул Дакрит и подошел к углу комнаты. В ней стояла тарелка с мякишем белого хлеба. Он взглянул на нетронутый хлеб и молоко, вздохнув. Проверив несколько следящих артефактов, наведенных на миску, он выдал результат: ничего! Абсолютно ничего! Дурацкая затея…

Мастер Дакрит сгреб артефакты и потащил к шкафу в другой стороне комнаты. Выложив их на полку, он развернулся и снова, переступая через разбросанные книги, дощечки и свитки, пошел к миске молока.

– Я не звал сюда домовых, я не справлял новоселья и вообще по факту это не мой дом, хоть и живу тут почти пятьдесят лет. Откуда здесь вообще может взяться домо… – Мастер-артефактор умолк на полуслове, словно его кто-то оборвал. Его взгляд остановился на миске, в которой не было молока и хлеба. Вместо молока в тарелке лежала запонка на парадную мантию, которую Дакрит искал уже полгода, боясь, что потерял. Запонка была не простой. Не магической, но фигуристой и из золота. Это был подарок от его учителя, когда Дакрит получил звание артефактора.

– Домовой… – еле слышно произнес мастер Дакрит и услышал топот мелких ножек, смещающихся ко входу…

Пест шел, подстраиваясь под шаг баронессы Игрим, и слушал ее не очень понятные рассказы.

– Что было! Вы не поверите, Пест, но они так смотрели на друг друга, что я была просто уверена! Если бы не бал и правила приличия, то они точно выцарапали бы друг другу глаза. – Она взглянула на хмурящегося Песта и спросила: – Вы не поняли?

– Нет, – сухо ответил Пест, пытаясь уловить смысл новости с последнего бала, на котором была баронесса.