Машина остановилась, но Давыдов не собирался выходить.

– «Правдосказ»? Что бы это значило?

– Меня накачали наркотиками.

– Это похоже на правду, – фыркнула Даша. – Но что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Не смею больше навязывать тебе свое общество. И уж тем более общество моего отца. Тебя довезти до станции? Или до гостиницы? Или ты, как порядочный человек, оставишь меня в покое и пойдешь пешком?

Николай схватил девушку за руку:

– Поверь, Даша, я и правда могу сейчас говорить только правду! Такой вот каламбур! Говорю словно бы против своей воли… Мне хочется остаться с тобой, но я боюсь подвергать тебя и твой дом опасности. За мной могут и будут гнаться!

– И у тебя всегда в голове такие мысли гаденькие?

– Вряд ли у меня одного…

Даша немного подумала, по гам сменила гнев на милость:

– У моего отца ты будешь в безопасности.

Девушка почувствовала, что с Давыдовым и впрямь не ладно, и на время отставила обиды в сторону. Редкое и очень ценное для женщины умение. Давыдов это отметил.

– Нет. Нужно уехать в постороннее место. Но отпускать тебя я теперь тоже боюсь. Они узнают, что ты со мной виделась, и будут преследовать и тебя!

Даша поморщилась:

– Это какой-то бред, Николай! Поедешь ко мне?

– Поедем с тобой в гостиницу!

– Ну, это смелое предложение… Я бы даже сказала – наглое!

Николай хотел заявить, что не имеет в виду ничего предосудительного, но не смог. Потому что заняться чем-нибудь предосудительным он был совсем не прочь, несмотря на отвратительное самочувствие, боль в груди и разбитые губы. Вот только бы утолить жажду…

Не то чтобы Николай намеревался обязательно приставать к Даше, оставшись с ней наедине. Напротив, Давыдов был настоящим джентльменом. Но в уголке сознания притаилось: а неплохо было бы… Да и «правдосказ» не давал покривить душой.

– Мы остановимся в разных комнатах… – нашел выход Николай.

Действительно, что мешает им остановиться в разных комнатах, а потом ходить друг к другу в гости? Со всеми вытекающими отсюда последствиями?

– Почему я, приехав на неделю к отцу, должна ночевать в гостинице? Что он обо мне подумает? – грозно спросила Даша.

– Но если ты в самом деле здесь живешь, твою дачу очень легко будет вычислить нашим врагам…

Давыдов сказал это и вновь задумался над вероятностью случайного совпадения двух событий: приезда Даши к отцу и его появления в этом же поселке. Таким странным способом. Вероятность стремилась к нулю. Не нужно было изучать высшую математику, чтобы это понять.

– И все же я тебе не верю, – грустно заявил он Беловой. – Скорее всего, ты – это не ты, а ипсилон-проекция.

– Сам ты ипсилон-проекция, – в который раз обиделась девушка. – Наглая, грязная и избитая! Не хочешь ехать со мной – вылезай из машины. Я вообще сейчас милицию вызову. Пусть они с тобой и разбираются. Скандал, правда, будет… Депутат, и в таком виде!

– Ты выгоняешь меня для достоверности? – предположил Давыдов. – Чтобы надежнее завлечь меня в сети.

– Вышвыривайся отсюда! – потеряв терпение, довольно грубо заявила Даша, пытаясь вытолкнуть Николая из кабриолета.

Девушку, конечно, можно было понять!

Руки Даши были слабыми – совсем не такими, как у госпожи Игами. А над верхней губой выступили капельки пота.

– Верю, что ты не ипсилон-проекция! – покаялся Давыдов. – Прости меня, Даша! Не гони! Я тебе еще пригожусь! А уж ты мне еще больше пригодишься!

– Надоело терпеть твои выходки, негодяй!

– Я не негодяй! Только высказываю вслух то, что думаю! Это скоро пройдет!

Даша оставила бесплодные попытки избавиться от Николая и спросила:

– Вику Орехову ты любишь или нет?

– Нет, – честно ответил Николай.

– Я тебе нравлюсь больше?

– Еще бы!

Даша ничего не сказала, но по лицу девушки было видно, что она осталась крайне довольной.

– Что-нибудь придумаем… – после некоторой паузы пообещала Даша.

Достав из сумочки маленькую красную трубку мобильного телефона, она стала задумчиво исследовать содержание записной книжки.

– У тебя есть телефон? – обрадовался Давыдов.

– Чем тебя это удивляет?

– Я сегодня весь день без связи. Как без рук.

– И куда тебе нужно звонить?

Действительно, куда? В милицию или службу безопасности – успеется. Да и нужно ли? Кто ему поверит? Решат, что депутат Давыдов сдвинулся на почве научных исследований. Тем более всей правды там не расскажешь. А придется! Лгать сейчас он не сумеет. А надо иметь в виду, что он – липовый Давыдов. Точнее, липовый депутат и липовый математик… И этого вполне достаточно, чтобы погубить его, проект, коллег… Правда не должна всплыть наружу.

– Никуда, – вздохнул Николай. – Мне просто нужно убраться отсюда подальше. А завтра утром ехать на заседание Думского Собрания. И так день пропустил. Скандал!

– Есть у меня идея, – вздохнула Даша. – Возможно, ничего хорошего из нее не выйдет… Или, наоборот, поможет тебе…

– Рассказывай, – подбодрил подругу Давыдов.

– У отца есть знакомый – депутат Скорняков. Уже второй срок в Собрании. Собственно, они с отцом познакомились через меня. Я с женой Скорнякова, Ляной, училась в музыкальной школе. Точнее, тогда она, конечно, не была ему женой. Я иногда заезжаю к ним в гости. А полгода назад Скорняков, когда узнал, что мы с тобой знакомы, очень заинтересовался. Просил познакомить, если получится. Если я тебя сейчас к нему привезу, он будет просто в восторге!

– Имя какое интересное, – заметил Николай.

– В каком смысле? – не поняла Даша.

– Ну, Ляна. Я не слышал никогда. Или она Лена?

– А, ты о моей подруге! Нет, она Ляна. По-моему, молдавское имя. Я точно не знаю.

Что ж, лучше ехать в гости, чем околачиваться вокруг того места, где тебе уже задали трепку. Тем более депутат Скорняков мог рассказать что-то интересное о заседаниях Думского Собрания, посоветовать, как объяснить вынужденный прогул… Одно смущало Давыдова – время близилось к полуночи. Даже если Скорняковы принимают в такое время гостей, не до утра же у них сидеть?

– Не в том виде я, чтобы по гостям ездить, – покачал головой Николай.

– Объясним, что в аварию попал.

– Скажешь тоже. А лучше так и признаться, что меня избили бандиты. Портфель с вещами остался у них… Что я делать-то буду?

Только сейчас Давыдов вспомнил о своем портфеле. Можно было бы поискать его в особняке… Да теперь-то уж ладно. Кроме запасных вещей, ничего в нем не было. Деньги и документы Николай всегда носил в пиджаке.