Ху расхохотался и спросил, не хочет ли она объявить его невиновным. Если он невиновен, но содержится под стражей… Что тогда делать полиции, прокуратуре? Он снова разложил перед ней основные факты: во-первых, у них была связь с потерпевшей; во-вторых, он ударили потерпевшую; в-третьих, что самое главное, поступили против её воли. Разве недостаточно всего этого для обвинения?

Цин Ни считала такой подход к делу слишком поверхностным, упрощённым, что многое в нём упущено, а оставлены лишь эти три, которые и производят впечатление свершившегося насилия. Но в действительности всё не так. Сначала они договорились о цене, потом все переспали с этой женщиной, потом поели вместе, выпили. Где-то в этом промежутке пострадавшая одна выходила куда-то за едой. Тогда она и могла убежать от них или заявить в полицию, но она этого не сделала, а вернулась к ним.

Начальник Ху сказал, что надо успокоиться, что суд во всём разберётся.

Цин Ни снова позвонила начальнику Ху и поделилась с ним другими обстоятельствами дела.

Он сказал, что в деле есть изменения, и попросил её угадать. Она не смогла. Тогда он загадочно сказал, что изменился порядок имён согласно тяжести преступления, и теперь Тэму на третьем месте в списке сообщников. Сказал, что по уголовному кодексу, сообщнику могут вменить наказание намного меньшее, чем главному подозреваемому. Другими словами, Тэму может отделаться очень лёгким наказанием. Цин Ни вспомнила этого огромного, как шимпанзе, мужчину, и беззвучно рассмеялась.

Обвинитель Ан была небольшого роста, полненькая, со смуглым лицом и большими глазами, доброжелательная. Когда вошли адвокаты, она уступила им место. Цин Ни сопровождала заикающегося адвоката Цао, неся все копии по делу. Этот адвокат относился к ней хорошо. Он представился как юрисконсульт и представил свою помощницу. Адвокат Цао протянул обвинителю Ан бутылку колы, а она достала из ящика стола четыре папки документов, относящихся к делу, и бросила их на стол. Затем она вышла из кабинета, бросив на ходу:

– Адвокат Ван, если вам надо что-то откопировать, то можете это сделать только у нас. Каждая папка – сто юаней.

Сто юаней – это недешево. Если копировать не у них, то будет намного дешевле. Цин Ни сложила все папки вместе и понесла их в кабинет копирования, где крашеная блондинка очень качественно всё это откопировала.

Хотя Цин Ни и не видела искового заключения, она уже знала, что в нём написано. Когда они с адвокатом Цао добрались до офиса, то рассказали о положении дел адвокату Джану, который лишь только закатил глаза. Цин Ни радостно побежала в кабинет директора Вана. Услышав новости по делу Тэму, руки директора Вана дрогнули, пытаясь взять таблетки от ожирения.

– Цин Ни, ты повзрослела. После сдачи экзаменов можешь уже самостоятельно вести дела.

– Директор Ван, я всё красиво сделала?

– Красиво, но не совсем законно.

– Я понимаю это. На этом этапе, строго говоря, защитник и обвинитель не должны встречаться. А если и встречаются, то только для обсуждения формальностей, чтобы не повлиять на мнение другой стороны.

Цин Ни анализировала ситуацию беспристрастно, чтобы не произвести на директора плохого впечатления. Хотя он был человеком, не брезговавшим ни чем для достижения целей, она не хотела испортить хорошую репутацию выпускницы престижного вуза.

– Я, однако, считаю, что ситуация в нашей стране совсем другая. Если бы сторона защиты и сторона обвинения были равноправны в суде, если бы всё решала коллегия присяжных, то не было бы смысла во всех судебных институтах, вся система просто рухнула бы. В нашей стране нельзя проводить такую чёткую грань между сторонами защиты и обвинения. Если бы в суде дело попало на рассмотрение в руки председателя Ху, то для Тэму исход был бы весьма неблагоприятен. Хотя я считаю, что метод достижения цели был спорным, но для Тэму справедливость всё же восторжествовала. Поэтому, именно поэтому я так и сделала, – Цин Ни понимала, что директор Ван не потерпит сравнения с кем-то мудрее его, но не смогла сдержаться.

– А ты, оказывается, любишь порассуждать абстрактно, – вздохнул директор Ван.

– Наоборот, я терпеть не могу теорию, иначе я пошла бы в аспирантуру, – ответила Цин Ни человеку, именуемому адвокатом высшей категории.

Однажды у директора Вана брали интервью для телевизионной программы об общественной безопасности, цель которой – пресечение деятельности разных уличных лже-предсказателей. Корреспондент спросил, не нарушают ли эти предсказатели закон, а директор Ван ответил, что они нарушают конституцию. Корреспондент, видимо, разбирался немного в законах, поэтому почувствовал, что ответ не совсем однозначен, и спросил, почему это является нарушением закона? Директор Ван ответил, что государство пресекает все проявления суеверий. Досмотрев интервью до этого места, Цин Ни рассмеялась. Что означает нарушение закона? Почему люди так часто обсуждают нарушение закона? Кажется, он изучал китайское законодательство, но не изучал конституционное право, не изучал, что у китайцев понятие законности – очень поверхностное. Посмотрев это интервью, Цин Ни поняла, насколько бедны базовые знания тех, кто из партийных работников переквалифицировался в юристы.

Когда Цин Ни в прошлый раз была на встрече коллегии адвокатов вместе с директором Ваном, он произносил речь. Она была чётко выстроена, с пунктами, подпунктами, свойственными официальному языку, именно так, как любят партийные руководители. Поговаривали, что после реформы сектора юриспруденции, директора Вана должны продвинуть по службе.

Цин Ни ещё о многом хотела спросить директора Вана, но открылась дверь и вошла адвокат Чжэнь. Увидев радостное лицо Цин Ни, она помрачнела, и, даже не успев сесть на своё место, сразу начала ворчать:

– Я очень беспокоюсь за тебя. Как ты собираешься сдавать экзамены? Без удостоверения адвоката тебя никто не возьмёт на работу. Не боишься?

Отсутствие удостоверения адвоката – единственное, без чего Цин Ни не могла полноценно предоставлять юридические услуги. Поэтому это язвительное замечание адвоката Чжэнь было ей очень неприятно. В это время дверь снова открылась и вошла адвокат Ли. Её короткая стрижка и своеобразный акцент придавали ей совсем столичный вид.

– Что мы так жарко обсуждаем здесь? – спросила она, глядя на адвоката Чжэнь.

– Да что мы можем обсуждать? Мы же не в коллегии, – раздражённо ответила адвокат Чжэнь.

Они издавна были в неладах и сплетничали за спиной друг друга.

Адвокат Ли называла адвоката Чжэнь ведьмой, а та, в свою очередь, называла адвоката Ли карьеристкой. У адвоката Ли были большие глаза и густые брови, и раньше она работала директором юридической конторы в провинции. Однажды она услышала, как Чжэнь произнесла слово «уродина», и разозлилась, приняв его на свой счёт.

– Неужто чёрная ворона смеётся над чёрным