— Спасибо, Кит. — Затем Том обратился к Бенни: — Ты готов?

— Да, но я чувствую, как уходит время.

Том ответил ему легким намеком на улыбку, которую только был в состоянии выдавить в подобную ночь.

— Они идут пешком. — Он покачнулся в седле аппалузской лошади. — Сейчас у нас есть реальные шансы.

Бенни вскарабкался в седло своего буланого коня менее грациозно, чем брат, не без помощи подтолкнувшего его снизу Чонга. Он ездил верхом и раньше, но только на пони, а это была настоящая большая лошадь.

Странк подал сигнал караульным открывать ворота, и они немедленно побежали к плоской открытой равнине, тянущейся от линии забора до подножия гор. На полях находилось, по меньшей мере, пятьдесят зомов. Некоторые просто стояли неподвижно, другие без конца бродили взад-вперед. Стражники уклонились влево и, отъехав на сотню метров от ворот, принялись кричать и размахивать факелами. Словно стимулируемые каким-то внутренним принуждением, мертвецы повернулись на шум и движения, их рты раскрылись. Даже сквозь шум выстрелов Бенни мог расслышать глухие, горестные стоны бесконечного голода, когда зомы начали волочить ноги по траве в сторону охранников.

— Все чисто! — горячо зашептал Лерой. — Пошли! Пошли!

Том и Бенни пустили лошадей легким галопом, а оказавшись за воротами, повернули на юг и понеслись быстрее. Кони были молодыми и сильными, они скакали прочь, унося братьев вперед в горы по узкой тропинке, которая вела в бескрайние «Гниль и руины». Бенни был плохим наездником, и боль пронзала его бока, живот и ноги с каждым ударом копыт по земле. Но эта боль была неизбежна, так как они должны были двигаться быстро. И действительно, думал он, стиснув зубы от недомогания, в мыслях устремившись к далеким горам. Что значила его боль? Страдания Никс должны быть сильнее в миллион раз. С такими мыслями, бушевавшими в его голове, он не обращал внимания на ломоту и только подгонял коня.

Чонг забрался наверх башни и следил за тем, как лошадь друга сжимается в маленькую черную точку на фоне кроваво-красного рассвета, а затем исчезает полностью.

Они скакали без остановок все утро, подгоняя лошадей, как только могли. Несколько раз грохот копыт привлекал зомов, но кони были натренированы предупреждать своих хозяев и уклонялись от мертвецов. Кроме того, еле волочащие ноги зомби не могли поймать быстрого скакуна, а даже если бы и смогли, защитные ковры, накинутые на лошадей, защитили бы их, пока Том и Бенни своими мечами сокрушили бы монстров.

Все это казалось Бенни пугающим, но страх того, что могло происходить с Никс, был намного хуже, и Бенни крепче сжимал зубы, сохраняя темп и следуя за Томом.

Сначала, в утренней прохладе, лошадям удавалось держать изнуряющий ритм, но когда солнце поднялось и температура стремительно подскочила, они начали тяжело дышать и хрипеть. Изо рта коней шла пена, и под легкими накидками из ковров по бокам струился пот. Наконец, Том сбросил скорость до шага и спешился. Вожак, крупный аппалузский конь, заметно вздохнул от облегчения.

— Что ты делаешь? — спросил Бенни. — Мы должны спешить.

— Если мы будет нестись так же, то просто убьем этим животных, и где тогда окажемся? Нужно напоить их и просто вести некоторое время. Тогда они смогут отдохнуть перед новой погоней.

Это сводило Бенни с ума, но он понимал, что брат прав. Он выскользнул из седла Апачи, в тайне благодарный, поскольку чувствовал, что его ноги уже стали длиннее обычного. С каждым шагом ему все больше казалось, что его штаны были сделаны из наждачной бумаги. Верховая езда на пони вокруг города совершенно не походила на достойную подготовку к путешествию на большой лошади. Его бока и бедра словно кто-то вывернул, и после всех неумелых подпрыгиваний в седле Бенни был уверен, что потерял все шансы когда-либо стать отцом. И пытался не пищать, когда говорил.

Они достали миску из мешка Тома и, наполнив ее водой из фляги, дали лошадям напиться. Затем двинулись шагом, а кони плелись следом, пока солнце над головой превращало мир в адское пекло.

Также пешком было легче следовать по следам. В начале отпечатки были легко различимы, с тех пор, как они ехали по дороге от ворот к предгорью, но чем выше они поднимались, тем более неразборчивыми становились следы. В одном месте Том припал к земле и уставился сбоку на отметины, которые выглядели так, будто вообще не являлись следами — по крайней мере, для Бенни. Том продолжал хмуриться, щуриться и ворчать.

Рассерженный, Бенни пялился на него. Он обессилел от полного отсутствия сна, и мухи угрожали подхватить его и унести прочь. Всякий раз, когда ветер дул сквозь деревья, он мог поклясться, что слышит, как Никс зовет его.

— Ты точно что-то делаешь там внизу? — спросил он.

— Нет, — огрызнулся Том. — Я просто дурачусь, чтобы взбесить тебя.

Бенни подождал с минуту и произнес:

— Прости.

Том ответил:

— Я ищу отпечатки ботинок, чтобы убедиться в том, что мы выбрали верное направление.

Отпечатки? Бенни задумался. Все, что он видел, это засохшую грязь и голые участки скалы. Он посмотрел на землю в том направлении, откуда они шли, извилистая тропа вилась по пустым предгорьям на юг и юго-восток. Сильный дождь предыдущей ночи уже без остатка впитался в землю, и Том мог проследить отпечатки следов, ведущих от Маунтинсайда. Но с наступлением утра он становился менее уверенным.

Том поднялся на ноги и отряхнул грязь с одежды. Даже после дождя верхний слой высох и превратился в пыль за считаные часы.

— Что случилось? — встревожился Бенни.

— Есть проблема, — сказал Том. — Ночью шел обильный дождь, ливший так сильно, что земля не успевала впитывать его, а это значит, сходил поток. Ущелье на какое-то время превратилось в реку, и вся вода текла вниз по склону. Кто бы ни шел этой дорогой сразу после шторма, в это время поток еще бежал, и он смыл следы ботинок довольно тщательно.

— Чем это оборачивается для нас?

Том сделал большой глоток из своей фляги.

— Все-таки это не просто случайность. Чарли изворотливый, трусливый мерзавец. До настоящего момента он запутывал свои следы уже три раза, использовал ветку и заметал тропинку, пересекал воду, а сейчас сознательно свернул со своего пути к самой низине, потому что на таком виде почвы следы отпечатываются плохо и быстро исчезают.

— Так мы собираемся подниматься вверх или свернем и будем гнаться за ними там?

— Всего понемногу. — Сказав это, Том улыбнулся.

— Значит, ты не терял след?

— Конечно, терял. Несколько раз… но каждый раз, когда он сбивал нас со следа, отпечатки снова появлялись именно там, где и ожидалось. Чарли не способен признать, что у кого-то, кроме него, есть мозги. Должно быть, думает, что его преследует капитан Странк.

— Разве капитан глупый?