— Гимен.

Ледедже решила, что дел у нее много, но, может быть, всего одна ночь на ВСК, чтобы все их переделать. Сексуальный контакт был не самым важным из этого списка, но и не самым последним.

Привлекательный молодой человек недоуменно посмотрел на нее.

— Откуда мне знать?

По крайней мере, ей показалось, что именно это он и сказал. Музыка играла очень громко. По пространству корабля были разбросаны зоны, называемые звуковыми полями, где музыка волшебным образом смолкала. Она видела туманное синеватое мерцание в воздухе, свидетельствовавшее о такой зоне в нескольких метрах от нее, и — как ей показалось, довольно бесстрашно — она ухватила мешковатый рукав молодого человека, отчасти побуждая, отчасти таща его в том направлении.

Может, это она неясно выражается, подумала Ледедже; она говорила на марейне, языке Культуры, и хотя она с необыкновенной легкостью пользовалась им, каждый раз задумываясь о том, как ей выразить свою мысль, она словно спотыкалась и останавливалась на месте. Иногда у нее даже с выбором слов возникали затруднения; в марейне, казалось, есть множество не вполне взаимозаменяемых синонимов.

Очень громкая, навязчиво ритмичная музыка (называлась она Чаг, хотя Ледедже так еще и не установила, то ли это название композиции, то ли — музыкального жанра, то ли имя исполните-ля/-лей,) почти смолкла. Привлекательный молодой человек по-прежнему недоуменно смотрел на нее.

— У вас недоуменный вид, — сказала она. — Не можете вы просто найти это слово в своем невральном кружеве?

— У меня нет кружева, — сказал он, проводя рукой по щеке, а потом по длинным, темным, вьющимся волосам. — Сейчас при мне даже терминала нет. Я вышел поиграть. — Он поднял голову туда, откуда, видимо, начинался конус звукопонижающего поля — из потолка, теряющегося в темноте наверху. — Корабль, что такое гимн?

— Гимен, — поправила его она.

— Гимен — это тонкая мембрана, частично перекрывающая вход в вагину у некоторых млекопитающих, в особенности гуманоидов, — сказал корабль через длинное серебряное колечко у нее на пальце. — Имеется у приблизительно двадцати восьми процентов пангуманоидных метавидов, и его наличие часто рассматривается как свидетельство того, что данное лицо еще не имело сексуальных отношений с проникновением. Однако…

— Спасибо, — привлекательный молодой человек обвил пальцами колечко на ее руке, заглушая голос корабля и заставляя его замолчать.

Когда он убрал пальцы, Ледедже улыбнулась. Она почувствовала, что это было довольно интимное действие. Обещающее. Она чуть опустила голову к руке.

— А у меня есть гимен? — тихо спросила она.

— Нет, — ответило кольцо. — Пожалуйста, поднесите меня к уху.

— Извините, — сказала Ледедже привлекательному молодому человеку. Он пожал плечами, отхлебнул своего напитка и отвернулся.

— Ледедже, говорит Смыслия, — сказало кольцо. — Тот телесный шаблон, который я использовала, вообще не имел выраженных гениталий; он был запрограммирован на феминизирование. Одновременно в него были заложены базовые сичультианские свойства. По умолчанию установки не имеют гимена. А что? Вам он нужен?

Она поднесла колечко ко рту.

— Нет, — прошептала она, потом нахмурилась, увидев, как привлекательный молодой человек улыбнулся и кивнул кому-то поблизости.

Он, конечно, не был похож на сичультианца, но выглядел он… иначе, немного на тот же манер, на который выглядела иначе она. Когда несколько часов назад она сидела перед настенным экраном в своей комнате, после того как Смыслия оставила ее, у нее родился план действий, и она спросила, какие предполагаются сборища у той почти четверти миллиарда населения корабля, которая не похожа на типичного представителя Культуры. Ответ она получила быстро. На корабле с таким количеством людей на борту всегда наличествовало немало таких, кто не отвечал усредненным культурианским показателям.

Она решила, что лучше всего представлять себе жилое пространство корабля как гигантский город длиной в пятьдесят километров, шириной — в двадцать и приблизительно километр высотой. С идеальной, бесплатной и быстрой системой общественного транспорта, состоящей, как ей представлялось, из небольших, роскошных, сверхбыстрых подземных поездов, состоящих из одного вагона, сопрягаемых с кабинками лифтов. Ей было привычно представление о городе как о месте притяжения всех эксцентричных и странных людей, которые в сельской местности или маленьких городках подвергались бы остракизму или даже нападениям, если бы вели себя так, как хотели вести. Лишь в больших городах среди других эксцентричных и необычных становились они самими собой. Она знала, что где-нибудь найдет людей, на чей вкус она будет привлекательной.

Оставалась еще и другая проблема: найти то, что она про себя уже стала называть альтернативным кораблем, и эта проблема была первоочередной. Выбранное ею место — Предел Божественности — представляло собой нечто среднее между помещением для сборищ, местом для перформансов и наркобара.

У него была известная репутация. Когда она стала спрашивать у экрана об этом месте, появилась Смыслия — внезапно с экрана зазвучал голос аватары вместо более нейтрального голоса корабля, к которому она уже начала привыкать. Смыслия сообщила ей, что Предел Божественности — вовсе не то место, которое непременно должен посетить новичок в Культуре. Ледедже спрятала раздражение, поблагодарила Смыслию за совет и вежливо попросила ее больше не вмешиваться.

Итак: Предел Божественности. Известно было, что сюда захаживают аватары корабля.

— Вы снова вмешиваетесь, — прошептала она в кольцо, улыбнулась привлекательному молодому человеку, который хмурил лоб, заглядывая в свой теперь опустевший стакан.

— Я могла бы сделать вид, что я просто корабль, — резонно возразила Смыслия, чей голос раздражительно звучал без всякого раздражения. — Я решила, что вы хотите узнать подробности физического процесса, который завершился вашей нынешней инкарнацией. Извините, милая девушка. Если вы думаете, что ваше тело подверглось какому-то сексуальному вмешательству, пока вы находились в баке инкубатора, то могу вас заверить, ничего такого не было.

Привлекательный молодой человек потянулся к проплывающему мимо подносу, поставил на него пустой стакан, взял с него дымящуюся наркочашу, поднес к лицу и сделал глубокий вдох.

— Не беспокойтесь об этом, — сказала Ледедже. — Смыслия?

— Что?

— Пожалуйста, уходите теперь.

— Как прикажете. Только один совет: вы не думаете, что пора бы спросить, как его зовут?

— До свидания.

— Поговорим позже.

Ледедже, улыбаясь, подняла глаза. Молодой человек подошел к ней, протягивая наркочашу. Она хотела было взять ее правой рукой, но он отвел чашу, показывая на ее левую руку. Она взяла чашу левой рукой и осторожно поднесла к лицу.

Привлекательный молодой человек взял ее правую руку и снова обвил пальцы вокруг кольца. Она вдыхала ароматный серый дымок, поднимающийся из чаши, а он тем временем стащил колечко-терминал с ее пальца и забросил его назад через свое плечо.