Так вот там эти «известные эксперты» льют слезы и прославляют своего героя. Не знаю уж, чем он им так угодил, знаю одно: этих «экспертов» не было в рядах воюющих (подчеркиваю – воюющих, а не сидящих в высоких штабах) в Афганистане советских парней, тысячи которых сложили свои головы с помощью того же Ахмад Шаха и его воинства.

Не было «экспертов» и 1–3 августа 1980 года в долине Машхад под кишлаком Яварзан и ущелье Шаеста (пр. Бадахшан), когда погибли около 70 советских воинов 201 мсд в боях с группировкой ахмадшаховцев.

Не было их и 30 апреля 1984 в ущелье Хазара (Панджшер), когда погибли в бою 53 воина 682 мсп 108 мсд, убитые бандитами Масуда.

А сколько наших солдат и офицеров погибло в бесчисленных Панджшерских операциях?

Потери убитыми в 108 мсд (Баграм) за Афганскую войну составили 2900, 201 мсд (Кундуз) – 2700, 860 омсп (Файзабад) – 224, пограничников – около 500 человек; всего свыше 6 тыс. человек, и это только в соединениях, сражавшихся с формированиями Ахмад Шаха в своих зонах ответственности.

А ведь были еще и 103 вдд, 56 дшбр, 66 омсбр, 345 опдп, 191 омсп, принимавшие участие в операциях в Панджшере и тоже там понесшие потери. Ведь в Афганистане с Масудом не воевали только 70 омсбр (Кандагар), 15 и 22 обрСпН, выполнявшие задачи по борьбе с караванами на пакистанской границе. Так сколько крови советских воинов на руках Масуда?

Получается, что более 50 % всех безвозвратных потерь в Афганистане нашей стране принес этот коварный и беспринципный «Гражданин. Политик. Воин». А неужели никто не задумывался, сколько бед и страданий он принес собственному народу?

Возглавляя сначала кучку вооруженных людей, с помощью США и Запада создал армию из взятых насильно рекрутов. Кто считает, что все душманы были идейными борцами, тот сильно ошибается. Как раз идейных-то борцов у него было не так уж много. Насильственный призыв в бандформирования, жестокое преследование уклоняющихся от сотрудничества, убийства активистов, военнопленных, сбор с крестьян налогов, реквизиция продуктов, скота – все это было. Ведь если бы не он и ему подобные, в Афганистане бы давно наступил мир.

Власти Афганистана дали крестьянам землю и воду, никто не посягал на религию и родовые устои, никто не собирался сгонять крестьян в колхозы и «обобществлять» женщин, как вещала душманская пропаганда. Душман – одинаково на языках дари и пушту означает «враг». А Ахмад Шах был не просто душманом, но и главарем самой крупной бандитской группировки. Так какое имеют моральное право эти «известные эксперты» прославлять бандита?

Я никогда не употребляю слово «моджахед», «полевой командир», эти слова придумали продажные журналисты, пишущие на заказ в угоду людям, ненавидящим нас и нашу историю. Душман, главарь банды – вот их настоящие имена.

Мне кажется, что если бы эту книгу написали посторонние беспристрастные люди: американцы, немцы, голландцы, например, да и кто угодно – можно было еще как-то понять. Но это написано бывшими советскими людьми, бывшими членами КПСС!

Раньше бы сказали – безыдейно, а сейчас я скажу – бессовестно! Считаю глубоко аморальным такое отношение к памяти наших воинов и исторической правде.

Закрывая эту тему, я хотел бы предложить свой вариант названия книги о Масуде: «Авантюрист, террорист, бандит. Недоброй памяти Ахмад Шаха Масуда». Вот это было бы честно.

Однако вернемся в 1984 год. За прошедшие два года после перемирия Масуд не собирался признавать власть, восстанавливал свою армию, инфраструктуру, вел пропагандистскую работу, настраивая жителей против властей и контингента Советских войск.

Пользуясь перемирием, Масуд усилил свою группировку, распространяя сферу влияния за пределы Панджшера. Он начал укрепляться в уездах Хост-Ференг, Нахрин и южных районах провинции Тахар. Численность его отрядов достигла 3500 человек.

В конце апреля 1984 года заканчивался срок договора о перемирии, продлевать же его он не собирался. Естественно, что на апрель была назначена карательная акция против Масуда, и не надо было много иметь ума и прозорливости, чтобы догадаться об этом.

Корректировку действий всех привлекаемых сил и средств осуществляла ОГ МО СССР во главе с Маршалом Советского Союза С.Л. Соколовым. В операции участвовало более 11 тыс. советских и 2,6 тыс. афганских военнослужащих, около 200 самолетов и 190 вертолетов.

Панджшерская операция, по счету седьмая, началась 14 апреля. Однако тактика мятежников была уже совсем другой, чем в 1982 году. Широко объявив местным жителям о том, что «шурави» (советские) применят отравляющие вещества, они потребовали от них, чтобы те покинули свои дома и ушли из Панджшера.

Афганцу, чтобы уйти, много времени на сборы не надо. Погрузил на лошадь, ишака или корову пару узлов с одеялами и подушками, взял пару кувшинов да кастрюль, полмешка муки да сахару, жену и детей за руку – и вперед. Остальное, если оно у него есть, закопал где-нибудь поблизости от дома.

Поэтому когда наши войска вошли в Панджшер, их ничего, кроме противопехотных мин, там не ждало. А мин там было предостаточно еще с предыдущей операции.

Кроме обычных противопехотных мин, установленных саперами, наши в большом количестве высыпали тогда с самолетов мины «Лепесток», чтобы заблокировать выходы из Панджшера, всего, как говорили, более 1 млн штук.

Противопехотная мина «Лепесток» (ПФМ-1С) – это пластиковая подушечка зеленого цвета, размером чуть больше спичечной коробки. Советский вариант американской мины BLU-43/B «Dragontooth», в 70-е годы, широко применявшейся во Вьетнаме. Мина весит 80 грамм, из которых 40 – жидкое ВВ. Силы взрыва достаточно, чтобы сантиметров на 10 оторвать наступившую на нее ногу.

По техническим характеристикам, эта мина самоликвидируется, т. е. сама взрывается через 1—40 часов после установки. Однако 5–7 % этих мин не самоликвидируется, опять же по техническим причинам. Она будет лежать в траве, пыли, грязи, воде и 100, и 200 лет, пока кто-нибудь на нее не наступит, и тогда она свою работу добросовестно выполнит. А что такое 5–7 % от 1 миллиона? Это 50–70 тыс. мин.

В первые несколько дней операции от подрывов на минах только в нашей дивизии пострадало около 50 человек, ставших инвалидами. Погибших не было, но это – слабое утешение.

Вертолет МИ-8 мягко опустился около небольшого кишлака Анава, и я впервые стал на землю Панджшера. Первое впечатление: кругом высоченные горы, деревьев почти нет, пыль и нищета как в подавляющем большинстве горных кишлаков.

Разведбат расположился на склоне горы: 120 пыльных и усталых солдат и офицеров. С ними взвод саперов, минометный взвод 82-мм минометов. Всего где-то чуть больше 150 человек. Небогато, по обычным меркам половина батальона – 1,5 роты. А задача предстояла серьезная.

Собрал всех офицеров, их тоже немного: 6 разведчиков, сапер – командир роты спецминирования из 541 оисб Миша Рябов, артиллерийский корректировщик, авианаводчик. Вместе со мной и переводчиком Намозом Якубовым – 11 человек. Все люди обстрелянные, проверенные в деле, хорошо знавшие друг друга.