Наконец она нашла его на кровати у окна с видом на парковку. Когда Эдвард увидел Эрику, его лицо засияло.

– Эрика, дорогая, – сказал он, протягивая к ней посиневшую руку с катетером.

Тумбочка около его кровати стояла пустой. Она увидела, что на чужих лежали карты и фрукты, и пожалела, что ничего не принесла.

– Привет, – Эрика взяла его высохшую руку, подвинула стул и села рядом. – Что произошло?

– Я упал. Помню только, что встал ночью, а больше – ничего. Утром почтальон услышал мои крики.

– Ты ведь и мне пытался звонить, да?

– Я не помню.

– Я не знала, что у тебя есть мобильный телефон.

– Я обычно его не использую, но после Рождества у меня отключили домашний. Я так и не понял, почему. Счета я всегда оплачиваю, – заволновался он и сел на кровати.

– Я знаю, что оплачиваешь.

– А потом сломалось отопление. Я пытался обойтись камином. Но отключили электричество. Я всегда плачу по счетам, Эрика. Ты же знаешь.

Она кивнула.

– Я здесь, и я все устрою.

– Ты хорошая девушка.

Эрика замотала головой.

– Тебе заменили сустав?

– Да, и спицы туда вставили. Так доктор сказал…

Он сглотнул и закашлялся. Эрика достала из шкафа чашку и налила ему воды из графина.

– Спасибо, дорогая, – он выпил всю воду и передал ей пустую чашку. – Я быстро поправлюсь. Правда, не знаю, как мне теперь в магазины ходить.

– А в чем проблема?

– Спицы же будут пищать, когда я буду заходить и выходить? Мне будет очень неудобно каждый раз.

– Нет, в магазинах нет металлодетекторов. Они только в аэропортах.

– А, – засмеялся он. – Ну, я никуда не собираюсь, поэтому и говорить не о чем. Я так рад тебя видеть. Ты надолго?

– На столько, на сколько нужно.

Он отмахнулся. В палату зашел Айзек, и Эрика жестом подозвала его.

– Это мой друг и коллега – Айзек Стронг, – представила его Эрика. Эдвард поднял голову и пожал ему руку.

– Приятно с вами познакомиться, мистер Фостер. Эрика много о вас рассказывала.

– Думаю, вы пришли к выводу, что я самый обычный придурок.

Айзек покачал головой и улыбнулся.

– А вы большой и высокий.

– Ну, да. Правда, в спорте успеха не достиг.

Эдвард присмотрелся к нему.

– А жаль, вы бы отменно прыгали в высоту.

– Айзек – врач, патологоанатом, – пояснила Эрика.

– Это который с трупами?

– Да, – улыбнулся Айзек.

Эдвард усмехнулся.

– А я уже был готов воспользоваться вашими услугами. Но, к счастью, меня нашел почтальон.

– О нет! – тревожно повел бровями Айзек.

– Я шучу. Приятно с вами познакомиться! Друзья Эрики – мои друзья.

В палату вошел доктор и пригласил Эрику поговорить. Она оставила Айзека с Эдвардом и последовала за доктором к посту медсестер.

– Операция была достаточно простая. Мы уже даже поднимали его на ноги. Восстановится он быстро.

– Хорошо.

– Но мы обеспокоены тем, как он живет. У Эдварда дефицит веса и витаминов. Плюс он поступил к нам с серьезной инфекцией мочевыводящих путей. Обычно мы не оперируем, когда человек находится в таком состоянии, но перелом оказался серьезным. К счастью, организм хорошо реагирует на антибиотики, но мы не сможем его выписать, не будучи уверены, что за ним есть необходимый уход и присмотр. Вы живете здесь?

Эрика рассказала, что живет в Лондоне, и пересказала разговор с Эдвардом в Рождество, когда он путался в словах. Доктор внимательно слушал и кивал.

– Это один из частых симптомов такой инфекции – спутанность сознания и даже галлюцинации, – с очень серьезным видом сказал он. – Значит, нужно решить проблему его одинокого проживания и беззащитности. Я свяжусь с социальными службами и попрошу его навестить, чтобы они сами дали оценку его ситуации.

Доктор попрощался с Эрикой и продолжил обход палат, а она стояла в коридоре и пыталась понять, как же так быстро пролетело время – ее настиг средний возраст, а свекру нужен уход.

Вот поэтому она и уходит в работу с головой. Работа помогает ей чувствовать себя живой и молодой, она – вне времени. Преступники есть всегда, у них нет возрастных ограничений… Эрика решила не думать об этом.

– Что за бардак, – сказала она самой себе, пригладила волосы и вернулась в палату.

Мосс поняла, что теряет контроль над делом Мариссы Льюис, осложнившимся нападениями человека в противогазе. Ей – и.о. старшего следователя – никак не удавалось поймать убийцу. Она отдавала себе отчет в том, что привыкла играть роль винтика. Более того, ей нравилось быть винтиком, который смазывает детали механизма, дает поддержку и разряжает напряженность шутками.

А теперь, став боссом, пусть даже на время, она заметила, что отношение к ней коллег изменилось. Ее стали называть «мэм». Когда сержант Крейн обратился к ней так в первый раз, ей захотелось в шутку ответить «нет проблэм», но она сдержалась, понимая, что ей теперь нужно сохранять серьезность.

Еще ей очень мешали воспоминания о стиле работы Эрики. Та почти ничего не записывала, держа все в голове, и Мосс большую часть времени пыталась ей подражать. Когда Хадсон спросила ее про постель Мэнди, матери Мариссы, Мосс сломала голову, вспоминая, о чем речь: о мужчинах или просто о том, где она спала? В последнюю секунду Мосс вспомнила, что в ночь убийства Мэнди находилась внизу, и речь об этом, но тот факт, что ей стоило таких трудов это вспомнить, ее потряс. Ей было страшно, что ее могут снять с новой должности еще до окончания следствия. У нее не было никакого представления о том, как его вести, и сможет ли она это сделать в принципе. У Эрики же это получалось – она всегда знала, что кому поручить. Теперь Мосс в полной мере ощутила, как же ей нравится исполнять чужие приказы.

Поговорив с Хадсон, она отправилась в безлюдный туалет на верхнем этаже, заперлась в кабинке и позвонила Силии. С трудом сдерживая слезы, она поделилась с ней своими огорчениями.

– Это ведь самое первое твое дело. Будь снисходительнее к себе, – сказала Силия. – Плюс ты приняла его с середины. В коллективе тебя любят. Выдай пару шуток, чтобы разбавить напряжение. Есть у вас кто-нибудь новенький, кто еще не знает, что тебя зовут Кейт?

Мосс засмеялась и промокнула щеки смятым комком туалетной бумаги.

– Я теперь начальник и не могу позволить себе шутки про Кейт Мосс. Люди ожидают от меня решений, мудрости, стратегического мышления. И мне нужно как-то расследовать это дело, не забывая жонглировать папками с документами и… – подступившие слезы не дали ей закончить.