Мужчина, похоже, фыркнул под маской. Потом поднял взгляд, и его черные зрачки уткнулись в Кэрри. Он снова опустил голову, и она заметила полоску блестящего лба, переходящую в грязные каштановые волосы. Мужчина расслабился, а страх на лице Кэрри, казалось, доставлял ему массу удовольствия.

Улыбка мужчины вырвала Кэрри из состояния паники, и она смогла перевести дыхание и оценить ситуацию.

«Дерьмо». Мобильник лежит на обеденном столе за раздвижной дверью, отделяющей террасу от остальной части дома. Даже если Кэрри удастся его схватить, позвонить она все равно не успеет.

Сейчас между ней и мужчиной только раздвижная стеклянная дверь, которая запирается изнутри. Кэрри может попытаться удержать ее закрытой, но надолго это не поможет.

Она оглянулась. Идет прилив, но для безопасного прыжка с террасы пока рано. Отливы, влекомые Санта-Аной, уносили песок и оставляли внизу острые черные камни. Если спрыгнуть на мокрый песок с десяти метров, можно сломать ногу. Если попасть на камни, почти наверняка сломаешь шею.

Мужчина шел к ней и уже поравнялся с кофейным столиком. Он подобрал мобильный телефон Кэрри и отключил его тычком мясистого пальца. Сейчас он разглядывал ее, облизывая губы, когда смотрел на ее грудь.

Его движение что-то всколыхнуло в памяти Кэрри. Она упустила пути отступления, но Лок обучал ее основным защитным приемам. Вряд ли удар локтем поможет против парня с ножом, а значит, остается только один разумный поступок. Он шел вразрез со всеми представлениями Кэрри, но это единственный способ остаться в живых.

Она набрала побольше воздуха и завопила то слово, которое должно было гарантированно привлечь внимание владельцев особняков в Малибу.

– Пожар! Пожар!

Глаза мужчины полыхнули огнем. На третий крик времени не хватило. Мужчина с такой силой рванул раздвижную дверь, что Кэрри, пытавшаяся ее удержать, отшатнулась и упала. Потом он резко схватил ее за волосы и поволок в дом.

Она отбивалась руками и ногами, по крайней мере один раз она попала ему кулаком в грудь, но безрезультатно. Потом у ее лица появился нож.

– Тихо, – проворчал он и потащил ее дальше; кроссовки скрипели, скользя по полированным деревянным полам.

Кэрри снова закричала: гортанный, бесформенный звук. Так кричат люди, когда разум уже не управляет телом. Так кричит солдат, только что наступивший на мину. Или женщина в разгар родов, когда ее мозг прокручивает только одну мысль.

«Господи, пожалуйста, хватит».

Лицо мужчины приблизилось. Большой красный нос почти касался ее щеки.

Он прошептал ей в ухо:

– Хочешь или нет, но ты пойдешь со мной.

Риардон Галт. Лок никогда не слышал этого имени. Даже мельком. Но порнорежиссер Гэри Фэрфакс означал многое. Лок подумал позвонить Левону Хиллу, но решил сперва разобраться с остальными письмами.

Это заняло почти час. Похоже, Рейвен пользовалась одним почтовым ящиком, который регулярно проверяла, для обычных фанов, а другим – для заключенных. Локу очень не хватало второй половины диалогов – писем самой Рейвен, но они спрятаны в недрах тюрем: «Коркорана», «Пеликан Бэй» и «Сан-Квентина».

Лок знал: сотрудники тюрем должны были читать письма Рейвен. Однако вряд ли кто-то делал копии. И вряд ли эти сообщения привлекали чье-то внимание. Тюремных охранников, просматривающих переписку, обычно не интересовали признания в любви. Тюремная почта содержала целую кучу всяких ужасов, от поздравительных открыток, пропитанных жидким амфетамином, до сложных шифров, скрывающих заказы на убийства по обе стороны тюремных стен.

Осталось всего два конверта. Оба нераспечатанные. Оба пришли за последнюю неделю. На них не было ни имени отправителя, ни обратного адреса. Лок отложил их в сторону и позвонил старому знакомому. Человеку, с которым надеялся никогда больше не говорить.

После второго гудка ему ответили, и Лок попросил соединить с Луисом Маркезом, начальником тюрьмы «Пеликан Бэй Супермакс». Через несколько секунд на другом конце линии раздался щелчок.

– Чем могу помочь, Лок? – спросил Маркез раздраженно, но все же довольно дружелюбно.

– Мне нужно узнать, сидит ли еще в тюрьме заключенный по имени Риардон Галт, у вас или в другом месте.

– Лок, у меня здесь три с половиной тысячи человек. Вам это прекрасно известно. Они все время то выходят, то приходят.

Тут Маркез немного преувеличивает, подумал Лок. Семьдесят пять процентов заключенных «Пеликан Бэй» отбывали пожизненное без права на досрочное освобождение. Все перемещения сводились к переводам из основной части тюрьмы в безопасный жилой блок. Плюс редкие перемещения счастливчиков, которые не совали нос, куда не следует, в «Сан-Квентин» или «Коркоран».

– У меня есть его номер.

Маркез закашлялся:

– А зачем он вам?

– Моя нынешняя клиентка, – ответил Лок, – сглупила и начала переписываться с заключенным. Сейчас она боится, что он вышел на свободу и начнет выполнять обещания, данные им в письмах.

– Вы снимаете копии с входящей корреспонденции? – спросил Лок у начальника тюрьмы, желая перепроверить свое знание порядков.

– Только если ОБОП ведет расследование и держит вещи в качестве доказательств. В противном случае почта уходит заключенным, и все. Нам нужно еще сто акров площадей и примерно столько же сотрудников, если хранить в архивах все, что они получают, – сказал Маркез. – Почта составляет лишь малую часть.

– Так вы сможете сказать, сидит ли у вас Риардон Галт?

– Скорее всего, да, но не прямо сейчас. Я вам перезвоню. Слушайте, Лок, я могу сказать, здесь он или нет. Даже, наверно, скажу, что у него в досье. Но все остальное – вопросы к службе надзора. Если он вышел и собирается доставить неприятности той леди, готов спорить, он дал инспектору надзора фальшивый адрес.

– Понимаю, – ответил Лок. – Как быстро вы сможете предоставить эту информацию?

С другого конца линии послышался тяжелый вздох.

– Видит бог, мне больше нечем заняться.

– Я буду очень признателен, – добавил Райан и повесил трубку.

Он вернулся к груде писем и взял первый таинственный конверт – без обратного адреса и с размытым штемпелем. Сперва он подцепил уголок ногтем, но передумал. Лок вытащил из кармана «Гербер» и разрезал бумагу. Потом подцепил ногтями письмо и вытащил его.

В эту секунду мобильник Лока зазвонил. Он улыбнулся: должно быть, перезванивает Маркез. Но телохранитель ошибся.

Через минуту Райан, обливаясь потом, гнал «Рейндж Ровер» по бульвару Вентура, расталкивая другие машины. Двигатель работал на всю мощь, а Лок концентрировался на одном – как можно скорее добраться до Малибу.

Тихоокеанское Прибрежное шоссе встало. От Санта-Моники до Транкаса поток двигался рывками, по полметра в минуту. Основная туристическая тропа из южной в северную Калифорнию, этот конкретный участок служил главной артерией для людей, спешащих в обе стороны: из Долины к Вестайду и дальше, к аэропорту Лос-Анджелеса, и обратно. И в час пик накануне Дня Всех Святых шоссе просто стояло.