Доктор Эгарт весело улыбнулся, узнав шефа химического отдела.

— Хэлло, Грег, — произнес он густым, глубоким голосом и перенес свое внимание на Гросвенфа. — Похоже на то, что у вас здесь есть насекомые, друг мой. Забавно! Какое бы внимание мы ни уделяли защите корабля при всех приземлениях, некоторые вирусы и бактерии все же проникают внутрь. Я забираю вас в изолятор.

— Я предпочел бы остаться здесь.

Доктор Эгарт нахмурился и пожал плечами.

— В вашем случае это возможно, — он собрал свои инструменты. — Я пришлю присматривать за вами своего служащего. С неизвестными микробами нельзя рисковать.

Кент хмыкнул. Гросвенф, поглядывающий на него с нарочитым смущением, при этих словах поднял на него вопросительный взгляд.

— А в чем, собственно, дело, доктор? — раздраженно проговорил Кент.

— Сейчас я не могу этого точно сказать. Посмотрим, что дадут лабораторные исследования, — он нахмурился. — Я взял пробы почти с каждой части его тела. Пока все симптомы указывают на лихорадку и жидкость в легких. Боюсь, что сегодня я не могу позволить вам беседу с ним, Грег. Опасаюсь, что это серьезно.

— Придется рискнуть, — возразил Кент. — Мистер Гросвенф владеет ценной информацией и…— он заговорил подчеркнуто официально, — …я уверен, он еще в силах сообщить ее нам.

Доктор Эгарт взглянул на Гросвенфа и осведомился:

— Как вы себя чувствуете?

— Я еще могу говорить, — слабым голосом прошептал Гросвенф.

Его лицо пылало, глаза болели. Но одной из двух причин, по которым он вверг себя в такое состояние, была надежда на приход Кента, и она оправдалась.

Другая причина заключалась в том, что он не хотел лично присутствовать на совещании ученых, которое мог созвать Кент. Здесь, в своем отделе, и только здесь он мог защитить себя от враждебных действий, которые могли быть предприняты против него.

— Говорю вам, — сказал доктор Кенту и косвенно Гросвенфу, — что сейчас пришлю санитара. Разговор должен закончиться ко времени его прихода, договорились?

— Прекрасно! — с фальшивой сердечностью ответил Кент.

Гросвенф молча кивнул.

Уже от двери доктор Эгарт еще раз напомнил:

— Мистер Рондер будет здесь примерно через двадцать минут.

Когда он ушел, Кент медленно опустился в кресло и взглянул на Гросвенфа. Он сделал длительную паузу, потом произнес намеренно холодным тоном, выражающим его отношение к собеседнику:

— Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Почему вы не представляете нам информацию, которой владеете?

— Мистер Кент, вы действительно удивлены?

Снова воцарилось молчание. Гросвенфу казалось, что Кент очень сердит и лишь с большим трудом сдерживает себя. Наконец, он прервал молчание и проговорил низким, напряженным голосом:

— Я — директор экспедиции. Я требую, чтобы вы немедленно выдали свои рекомендации.

Гросвенф медленно покачал головой. Внезапно он ощутил жар и тяжесть.

— Я не знаю, что… собственно на это ответить. Ваши действия, мистер Кент, легко рассчитать. Видите ли, я ожидал от вас, что вы обойдетесь с моими письмами именно так, как вы это сделали. Я ожидал от вас, что вы придете сюда с…— он обвел глазами двух помощников Кента

—… парой герольдов. При создавшихся обстоятельствах я думаю, что имею право настаивать на совещании глав отделов с тем, чтобы лично сообщить им свои рекомендации…

Будь у него время, он бы выставил руку и защитил себя. Слишком поздно он увидел, что Кент разъярен более, чем он это подозревал.

— Ловко, а! — в ярости бросил химик.

Его рука поднялась. Раскрытой ладонью он ударил Гросвенфа по лицу и снова заговорил сквозь сжатые зубы:

— Так вы больны, да? Люди со странными болезнями иногда оказываются не в своем уме, и за ними требуется строгий надзор, потому что в состоянии помешательства они способны напасть на любимых друзей.

Гросвенф уставился на него затуманенным взглядом. Он поднес руку к лицу. Из-за лихорадки и слабости он плохо соображал. С некоторым трудом он сунул в рот таблетку противоядия. При этом он делал вид. будто держится за щеку в том месте, по которому его ударил Кент. Проглотив таблетку, он произнес дрожащим голосом:

— Пусть так, моя психика не в порядке, что дальше?

Если Кент и был удивлен его реакцией, то не выразил это словами. Он коротко спросил:

— Чего вы, собственно, добиваетесь?

Несколько мгновений Гросвенф боролся с тошнотой. Когда это чувство прошло, он ответил:

— Я хочу, чтобы вы согласились с тем. что членам экспедиции необходимо принять сознательное решение о продлении экспедиции на пять лет из-за того, что было обнаружено относительно враждебного интеллекта. Вот пока и все. Когда вы начнете работу в этом направлении, я расскажу вам все, что вы пожелаете узнать.

Он почувствовал улучшение — противоядие начало действовать. Лихорадка прошла. Он имел в виду именно то, что говорил. Его план был нерушимым. Рано или поздно Кент, а позже и вся группа должны будут принять его предложение, и это будет концом его стратегической стадии.

Теперь же Кент дважды разжал губы, как будто намереваясь заговорить, и каждый раз снова закрывал рот. Наконец он произнес с глубоким изумлением:

— Это все, что вы хотите пока предложить?

Палец Гросвенфа лежал под одеялом на кнопке, вделанной в боковую часть его кровати, готовый нажать на нее.

— Клянусь, вы получите от меня все, что хотите!

Кент резко возразил:

— Об этом не может быть и речи. Я не могу позволить себе подобного безумия. Люди не вынесут и одного добавочного года.

— Ваше присутствие здесь указывает на то, что вы не считаете мое решение безумным.

Кент сжал и напряг кулаки, потом разжал их.

— Это невозможно! Как я мог бы объяснить такое главам отделов и их помощникам?

Наблюдая за этим маленьким человеком, Гросвенф понял, что кризис близок.

— Вам не придется им это объяснять. Все, что вам придется сделать, это обещать дать информацию.

Один из его герольдов, наблюдавший за выражением лица шефа, предложил:

— Послушайте, шеф, этот человек, кажется, забыл, с кем он разговаривает. Как насчет того, чтобы мы ему это напомнили?

Кент, собиравшийся сказать что-то, отступил назад, облизывая губы, и злобно кивнул.

— Вы правы, Бредер. Я не понимаю, зачем я вообще ввязался в этот спор. Подождите минутку, я закрою дверь, а потом…

Гросвенф угрожающе предостерег Кента: