Кто-то вдруг подбежал сзади и грубо прижал меня грудью к машине.

– Вот ты и попалась, Коломойская!

Я застыла из-за шока и паники, узнавая прокуренный голос. От Юрки воняло, как от мусорки, и когда он дышал на меня перегаром, было трудно дышать.

– Ты… Ты… Как… – я не могла говорить, меня тошнило от удручающего запаха, но Юрка решил, будто я испугалась его.

– Правильно, трусись, тварь. И считай гребаные минуты, недолго тебе осталось дышать.

Думай, Майя! Думай! Скоро должен вернуться Антон, и Юрка ничего не успеет мне сделать. С силой сжала в ладони длинный ключ от зажигания машины и мысленно настроилась защищаться от подонка. Прошло то время, когда я на самом деле боялась встретиться со своим обидчиком лицом к лицу.

Его же посадили, разве нет? Сбежал? Судя по зловонному запаху, ночует он где-то в подвале, с бомжами. Разве мажор опустился бы до такого унижения? Или уже бывший мажор?

– Чем ты думала, сучка, когда натравливала на меня полицаев? – грубо выплюнул он и сильнее придавил меня к дверце.

Ручка больно впилась в живот, я сразу же застонала и развернулась боком. Уставившись на бывшего друга, даже не сразу поверила, что это он. С отросшей бородой и грязными, сальными волосами он действительно смахивал на бомжа. Да и на нем была надета какая-то нелепая одежда – рваная растянутая футболка, видавшая лучшие дни и какого-то непонятного цвета джинсы. На голову Юрка предусмотрительно натянул кепку, а козырек опустил к глазам. Не оставалось сомнений, он скрывался.

– А я смотрю, ты еще больше разжирела, – заржал, видя мой заметно округлившийся живот.

Пусть так, незачем ему знать о моей беременности. Сейчас, смотря на него такого, у меня осталось только отвращение. Собственно, в его мутных глазах плескались те же чувства. Еще и зрачок подозрительно расширен, будто Юрка уже под кайфом.

– Делай свои последние вдохи, потому что сейчас ты сдохнешь!

Он приподнял ногу и достал из ботинка нож. Страх потянулся мелкими колючками по позвоночнику. Пока смотрела, как Юрка раскинул складной нож, лезвие блеснуло прямо мне в глаза, и это было как призыв к действию. Едва ощутив выброс адреналина в кровь, я машинально вскинула руку с ключом и со всей силы ударила острием в плечо ублюдка. Меня трясло, я плохо видела картинку перед собой, но на всякий случай замахнулась еще несколько раз, пока не услышала вопль Юрки. А потом просто сорвалась с места и побежала, не разбирая дороги, даже случайно врезалась в прохожего.

– Что с тобой?

Как же было здорово услышать голос Антона! Я кинулась к нему в объятия, меня так сильно трясло, что слова прочно застряли горечью в горле. Он обнял в ответ, но я ощутила, как натянулись его мышцы на спине. Надо было срочно взять себя в руки и объяснить, что произошло, пока не стало слишком…

– Твою мать!

Антон резко развернулся вместе со мной, буквально запрятал в своих надежных объятиях, отгораживая ото всех. Меня вдруг оглушил резкий свист, из-за чего заложило уши, в них звенело, будто я находилась рядом с колоколом и кто-то в него случайно ударил.

Пытка длилась слишком долго по моим ощущениям. Желая хоть как-то прийти в себя, ухватилась ладонью за бицепс любимого. Весь туман перед глазами исчез, и звон прекратился мгновенно. Я отстранилась, с ужасом взглянула на свою ладонь. Она была в крови. В крови Антона!

– Ты… ты… у тебя… кровь… – не могла связно говорить, все внимание было сосредоточено на раненой руке любимого, меня снова начало трясти, да так сильно, что от паники клацали зубы.

– Меня немного задело, – процедил он, явно превозмогая боль.

Но я-то видела по перекошенному лицу, как ему мучительно на самом деле. И эта кровь… Антон зажал рану ладонью, но из нее текло ручьем.

– Эй, с вами все… Майя?

Я знала, кто говорит, но не смогла сфокусировать взгляд на друге детства. Вероятно, он услышал выстрел и прибежал на помощь.

– Это Юрка стрелял… – еле прорыдала. – Он хотел ранить меня, а я…

– Он и пальцем тебя не тронет!

– Да пусть только попробует!

Антон и Волик буквально заговорили в один голос, а в следующий момент я оказалась прижата щекой к груди любимого. Попыталась не двигаться, чтобы не доставлять ему еще большего дискомфорта.

– Полицию я уже вызвал, – начал говорить Волик и, судя по характерным звукам, он снял с себя ремень. – Сейчас еще позвоню в скорую.

Заметила, как друг заботливо перетянул руку Антона, и выдохнула. А ведь не о таком я мечтала знакомстве…

– Не нервничай, тебе нельзя, – прохрипел Антон. – Меня немного задело, пуля просвистела рядом.

Видимо, настроения шутить в эту минуту у него не было. Жаль, я бы отвлеклась на какую-то очередную глупость и тогда бы точно перестала сотрясаться от ужаса происходящего.

– Какого хрена этот ублюдок все еще не в тюрьме? Где он, сбежал? – допытывался он у моего друга.

– Нет, – Волик хохотнул и продолжил: – Майя его прекрасно обездвижила, мне даже ничего делать не пришлось.

– Где эта тварь, я его не вижу?

– Запер в подвале, оттуда нет другого выхода. Я так понимаю, ты и есть тот самый Антон?

Любимый вопросительно взглянул на меня, подтвердила кивком его догадки. Я рассказывала накануне в общих чертах, с кем ему еще придется познакомиться, кроме моих родителей.

– Тот самый, – Антон протянул нетравмированную руку для пожатия, Волик с радостью ответил тем же и даже аккуратно похлопал его по плечу.

– Эх, а я так надеялся, что сегодня уложу тебя на лопатки.

Я ахнула и отстранилась от любимого, встала в воинственную позу перед другом.

– Ты совсем уже, что ли? Себя положи на лопатки, желательно несколько раз и без мата, на бетонный пол!

– Зато я увидел все, что хотел. Теперь не страшно отдавать тебя замуж, – Волик попятился от меня, знал, гад, что могу и подзатыльник отвесить!

– Милая, – Антон снова притянул меня к себе, – он уже все понял, не шипи на мужика, видишь, у него поджилки трусятся.

– Был один клоун, стало два, – заключила я по итогу.

Зато их юмор сработал – я успокоилась. Тем более уже слышался вой сирен, а спустя минуту начался настоящий хаос. Антон попытался забрать меня, но я очень хотела увидеть, как полиция выведет Юру в наручниках и усадит в машину.

Он кричал что-то невразумительное и бился в истерике, но его продолжали тащить под конвоем. Надеюсь, это был последний раз, когда наши дороги пересеклись.

– С покушением и побегом его надолго упекут, – Антон будто прочел мои мысли. – Я этого так не оставлю, лично прослежу, чтобы гнида получил максимальный приговор.

Увидев на телефоне имя подруги, простонала под нос и сразу ответила ей: