— Моя мама была необычайно мила, — сказал вдруг Сергей, поднося Зинаиде вишневую наливку, — но сегодня отец просто превзошел самого себя, выбрав вас в жены.

— Ах, Сергей, какой чудесный комплимент, — вежливо ответила Зинаида. — Насколько я могу судить, вы больше похожи на мать, чем на отца? Значит, она действительно была изысканной красавицей.

Дружелюбно усмехаясь, Сергей поцеловал ей руку:

— Даже отец говорил мне об этом, боярышня. Но если ваш будущий ребенок пойдет в мать, то он меня просто посрамит.

Зинаида склонила голову в знак признательности. Ей приятна была готовность сыновей Владимира принять ее в свою семью. Она отпила из серебряного кубка. Вино было немного похоже на французское.

— Ну, как? — спросил молодой князь.

— Замечательно!

Когда он отошел, вперед выступил другой сын Владимира, Федор, и, ловко поклонившись, преподнес боярышне большой букет:

— Как и эти нежные цветы, моя госпожа, вы дарите нам свою красу и свежесть.

Смутившись и не зная, что сказать, кроме слов благодарности, Зинаида обеими руками приняла подношение и уткнулась в букет лицом, с удовольствием вдыхая сладкий аромат. Когда же она снова взглянула на Федора, лицо ее светилось нежной улыбкой.

— Вы оказываете мне большую честь, князь Федор, сравнивая мою скромную внешность с этой торжествующей прелестью природы.

В глазах ее даже заблестели слезы, когда Федор, как и его брат, взял ее руку и легко прикоснулся к ней губами. Понимая, сколь недостойна она этого восхищения и бесконечной доброты, Зинаида мечтала лишь об одном — как бы ей ускользнуть отсюда, скрыться, уйти. Она с болью сознавала, насколько отличается ее собственная неискренность от этих добрых слов и неподдельного восхищения.

Когда старый князь оставил ее, Степан возложил на шею Зинаиды гирлянду из зеленых листьев:

— Ваше общество нам дороже рубинов и золота, госпожа Зинаида. Будьте уверены, все мы, сыновья князя Владимира Дмитриевича, как один очарованы вами и не меньше, чем отец, взволнованы появлением прекрасной богини в нашей семье.

Зинаида улыбнулась сквозь вновь навернувшиеся слезы. Сама того не ожидая, она была покорена галантными манерами братьев, но все их похвалы не могли облегчить тяжесть, лежащую на сердце.

— Милые, добрые государи, вы льстите мне вашим неслыханным красноречием. Я хотела бы ответить вам, да боюсь показаться слишком косноязычной.

Владимир снова взял ее руку и поднес к губам:

— По правде говоря, Зинаида, не произнеси вы сегодня ни слова, мы все равно были бы в полном восторге от появления столь несравненной красавицы в нашей грубой мужской компании. Ведь все мы чувствуем себя лишь неотесанными камнями, жаждущими прикосновения вашей нежной, оживляющий руки.

Но, несмотря на все удовольствие от этого общества, несмотря на все попытки хозяев дома продемонстрировать ей, сколь дорожат они этим визитом, Зинаида смотрела на своего жениха лишь как на наказание, нарочно придуманное для нее подлым Алексеем. Когда пришло время отъезда, Зинаида пережила миг настоящей паники, поняв, что старик намеревается поцеловать ее в губы. Она с трудом подавила желание убежать от него. К счастью, ярко покрасневшие щеки вполне соответствовали ситуации. Разве не так должна смущаться скромная девица на выданье? Чтобы вытерпеть прикосновение чужих губ, Зинаида представила, что перед ней — затененное полями шляпы лицо Тайрона.

Ее сразила мысль о том, что придется разыгрывать этот фарс вплоть до самого брачного ложа, но иного способа выдержать все это не было. Сказать по чести, если бы старый князь предложил ей стать его дочерью, она бы с радостью согласилась. Ведь ей так не хватало любимого и любящего отца. Однако, думая о Владимире как о своем супруге и с ужасом ожидая всех связанных с этим последствий, она страстно мечтала освободиться от данных старому князю обещаний, так же как и сбежать из дома Анны и Алексея.

Почти до самого рассвета слезы заливали подушку Зинаиды. Устремив неподвижный взор в освещенный луной полог кровати, она горячо молила милосердные небеса даровать мир ее измученному сердцу и помочь выпутаться из этой истории, не причиняя боль старому человеку. Зинаида действительно оказалась в очень щекотливом положении, поскольку, несмотря на далеко не безупречную репутацию Владимира и его сыновей в обществе, она очень дорожила их дружбой. В то же время этого доброго расположения было слишком мало, чтобы добровольно связать себя узами брака с почтенным старцем. И уж тем более, выйдя за него замуж, она ни за что не хотела дожидаться, когда же смерть супруга принесет ей свободу.

Первые лучи восходящего солнца едва-едва скользнули по земле. Эли подошла к постели госпожи и разбудила ее. Вскоре Зинаида покинула свои покои и в последний раз сошла вниз по лестнице. Анна покуда оставалась наверху, делая последние приготовления к собственному отъезду. Пока жена его была занята, князь Алексей поджидал Зинаиду у крыльца. Он даже набрался смелости схватить ее за руку. При этом он болезненно морщился на веселом утреннем солнце — сказывались вчерашние обильные возлияния, начавшиеся еще в доме князя Владимира.

Но Зинаида испытывала к нему такую враждебность, что ни на какое сочувствие у нее просто не оставалось душевных сил. Решив хоть напоследок высказать все, что она о нем думает, Зинаида задержалась. По крайней мере, сейчас, на виду у Эли, Джозефа и Степана, Алексей не посмеет позволить себе слишком много.

— Это Анна разрешила тебе уехать отсюда, а не я, — сообщил Алексей.

— Ну конечно. Я сразу поняла, что вы-то как раз не прочь удержать меня в своем логове, — холодно отозвалась Зинаида. Лишь из-за присутствия слуг она хранила внешнее спокойствие. — Однако ваши пустые надежды очень странны. Вы же сами знаете, что Анна не глупа. Именно поэтому ей так не терпится выдать меня за Владимира. Она хочет сплавить меня из этого дома, а заодно и подальше от вас. — Слегка пожав плечами, Зинаида добавила: — Несомненно, имея такого мужа, она поступает дальновидно.

— Да. И теперь у нее еще больше причин тебя ненавидеть, — уколол Алексей. — После того как я рассказал ей о твоих заигрываниях, она и заторопилась с этой помолвкой.

Красивая бровь Зинаиды немного приподнялась.

— Что ж, я знала, что ради собственной выгоды вы способны выдумать любую нелепость. Только ваша маленькая хитрость никак не скажется на моем дальнейшем поведении, учтите это.

— Нет, это ты учти, моя девочка! — взорвался князь, скрипнув зубами. — Я не позволю тебе избежать своей участи, хотя у боярыни Натальи имеется скверная привычка добиваться исполнения капризов любыми, даже самыми непристойными методами…

Зинаида возмущенно осведомилась:

— Ну а вы-то, сударь? Разве не грешите тем же? — Не обращая внимания на ее реплику, Алексей цинично продолжал:

— Я уверен, что Наталья попытается разорвать эту помолвку, предложив тебя мужчине, который опорочит твою репутацию…