Из училища его выпустили в лейб-гвардии Санкт-Петербургский полк.

В академии он учился отлично. При выпуске за успехи в обучении удостоился производства в следующий чин штабс-капитана и получил назначение на Дальний Восток, где уже разгоралась война. Воевал храбро и умело, за что и удостоился нескольких боевых орденов.

С 1910 года Николай Карлович проходит службу в 26-й пехотной дивизии, потом в Генеральном штабе, сначала помощником делопроизводителя, позже — делопроизводителем. На этом посту он и встретил Первую мировую войну.

Теперь, когда встал вопрос, кому развернуть и возглавить агентурную сеть, выбор пал на полковника Рашу. Оставив свое руководящее кресло в столице, Николай Карлович окунулся в оперативную работу. Ему предстояло создать за границей одну из первых агентурных организаций нашей военной разведки, работавшей по Германии в военное время. Выехал Николай Карлович в Данию весной 1915 года под прикрытием должности корреспондента одной из Петроградских газет.

Через год сеть «Гектора» (псевдоним Н. Раша) уже состояла из восемнадцати агентов. Конечно, не все работали одинаково эффективно: два человек в Германии только начинали действовать, один был арестован, но, к счастью, за неимением улик выпущен, еще двое прекратили деятельность из-за слежки. В Швеции один агент выслан из страны, двое продолжили работу.

Были и те, которые, взяв аванс, скрылись.

Николай Карлович прекрасно понимал, с кем имеет дело. Историк К. Звонарев в своей работе «Агентурная разведка» приводит личное письмо полковника Раша своему другу генерал-майору Г. Романовскому.

«Все дело… приходится вести исключительно или с первоклассными негодяями, вся мечта которых — сорвать возможно больше с минимальным или безо всякого для себя риска, или с людьми, имеющими целью выяснить и тебя, и систему и уже налаженные связи».

Эти горькие слова, к сожалению, отражают объективную обстановку, в условиях которой приходилось работать.

Тем не менее агентурная сеть «Гектор» действовала более двух лет и попала в поле зрения германской контрразведки осенью 1917 года. Пошли аресты в Берлине. Провал получил широкую огласку.

Правда, к тому времени полковник Раша уже не руководил этой заграничной сетью. В начале 1917 года он возвратился на Родину, где получил под свою команду 48-й пехотный Одесский полк. До Октябрьской революции оставался месяц с небольшим.

А что же полковник Раша? Какова его дальнейшая судьба?

Он откликнулся на призыв большевиков и поступил на службу в РККА. Однако 5 августа 1918 года был арестован, бездоказательно обвинен в контрреволюционной деятельности и через месяц с небольшим расстрелян.

«В расстрельном деле Раша, — пишет историк Андрей Ганин в своей статье в журнале «Родина», № 10 за 2010 год, — всего несколько листов, содержание которых способно вызвать лишь недоумение. Из документов следует, что вся «вина» арестованного заключалась лишь в том, что он зашел в гости к своему старому знакомому генерал-майору артиллерии Р.И. Башинскому. Как выяснилось, тот был накануне арестован, а на его квартире чекистами устроена засада, в которую и попал Раша.

Своей вины Николай Карлович не признал…»

В том же 1915 году, только осенью, для организации разведра-боты в Швецию выехал русский офицер, получивший псевдоним «Рублев». В данном случае в качестве «крышевого» прикрытия он использовал родственные связи: женился на шведке из Стокгольма и с ее помощью обрел необходимые знакомства.

«Рублев» устроил свою жену в клуб верховой езды при Генштабе шведской армии, где она обрела знакомства среди офицеров. Сам открыл светский салон, где собирались чиновники, журналисты, люди военные, и обсуждали политические события. Ему удалось также завербовать двух агентов.

В результате работы агентурной сети «Рублева» ГУГШ получило ценные сведения о ландштурме и его реорганизации, данные о состоянии железных и шоссейных дорог, о командированных в Германию военных комиссиях, о тайных германо-шведских переговорах, о строительстве новых оборонительных укреплений в районе Вансгольма, о строящихся военных аэродромах.

Резидентуре «Рублева» также удалось добыть недавно изданные карты Генштаба, сведения о дислокации воинских частей.

Из анализа сохранившихся архивных документов можно сделать вывод: наибольшую активность Главное управление Генштаба в развертывании агентурной сети в нейтральных странах проявило в 1917 году. Так, в январе принимается решение усилить разведработу в Швейцарии, и в эту страну командируется прапорщик Вячеслав Ленкшевич (псевдоним «Брут»). Он действует под прикрытием должности секретаря Торгового агентства Российской империи в Берне.

В феврале того же года подполковнику Андрееву-Стерну поручается создание новой агентурной сети в восточной части Германии. Уже в марте резидент, получивший псевдоним «Секун-дус», легализован в Дании под крышей торгового агентства. Он разворачивает сеть, агенты которой находятся в Варшаве, Познани, Ковно, Гамбурге, Дрездене, Дюссельдорфе, Мюнхене.

У Андреева-Стерна не всегда просто складывались отношения с Главным управлением Генштаба, однако справедливости ради надо сказать, что резидентура «Секундуса», например, предупреждала о готовящемся наступлении германских сил на рижском направлении, указывала направление удара и количество соединений. Данные Андреева-Стерна полностью подтвердились.

Агентурой «Секундуса» также была вскрыта подготовка ударов германских и австро-венгерских войск в Буковине.

В первой половине 1917 года ГУГШ командирует в Швецию прапорщика графа Рене де Кастеллаз («Испанец»), принимает на руководство агентурную организацию прапорщика Ванека («Южина»), направляет в Северо-Американские Соединенные Штаты полковника Чубакова.

Летом ученый-востоковед офицер С. Полевой обращается в ГУГШ с предложением организовать сеть агентуры в Китае и Японии. У него широкие связи в этих странах, и он готов разместить агентов в Пекине, Шанхае, Ханькоу, Иокогаме, Нагасаки, Токио, Мукдене и других городах.

План Полевого принимается, ему присваивается псевдоним «Дальневосточник», и в августе он выезжает в Китай.

В июле принимается решение развернуть агентурную сеть в Финляндии. Туда послан штаб-ротмистр Садовский. Он родом из Финляндии, имеет крепкие родственные связи и множество знакомых и друзей.

Поселился ротмистр в Гельсингфорсе. Связь с ним должен был осуществлять дядя Садовского, тоже сотрудник военной разведки.

Однако Садовский да и другие резиденты, командированные в европейские страны, многого сделать не успели. Революционные события 1917 года, по сути, уничтожили налаживаемую с таким трудом агентурную работу Главного управления Генерального штаба Российской империи.

Война преподносит немало сюрпризов. Меняются тактические приемы, оперативные планы, стратегические решения. Неизменным остается одно — жажда обладания правдивыми и своевременными разведывательными данными. Но чудес не бывает. Если в мирное, предвоенное время не развернуть агентурные сети, сделать это в условиях начавшихся боевых действий силами фронтов крайне сложно. И тогда появляются на свет такие письма. «Дайте ради бога все, что вам не жалко о вооруженных силах Германии. У нас нет ни черта! Мы как без рук. Посылали в Варшаву — ничего не нашли».