Кажется, я вижу, как вылезший из воды Рогволод улыбается, провожая взглядом пламенные стрелы. Поворачивается к реке спиной. Бой уже выигран — княжич уходит прочь от воды к кустам… Навстречу Рогволоду из зарослей выводят какую-то девушку в оборванном темном платьице… Полонянка? Разбойничья подружка? Вместе они скрываются в черемуховом мраке.

Алыберы вовремя попрятались за борта — густо застучали по обшивке опаленные наконечники. Новый пожар на кораблях занимается не так быстро, как у Плескуна — но зато всерьез. Такое пламя крестным знамением не разгонишь…

Я склонил голову. Нащупал на груди влажный кожаный ремень перевязи. Холодное серебро коснулось губ — я запасся воздухом и честно дунул в раструб рожка. Звук получился неожиданно ясным и переливчатым. Вздрогнув, обернулся на звук рога предводитель алыберов. Он услышал его — потому что с надеждой ждал любого спасительного знака. Разбойники уже штурмовали последнюю ладью. Они не слышали рога.

Напрасно.

Александрос Оле вывел катафрактов из сосняка и, аккуратно обходя кустарниковый мыс сбоку, развернул всадников косым фронтом. Сначала только ровный гул вмешался в рваный хронотоп схватки — в темноте никто не видел катафрактов. Никто не ждал их. Когда передний край железной волны всадников разом вспыхнул в зареве пожара — что это? долгие иглы копий! жаркие диски щитов! тяжелый шлейф пыли! — было слишком поздно. Дюжины прошли поперек пологого берега за несколько секунд, не сбавляя скорости. Словно заточенное лезвие косы скребануло по траве, по воде и по шеренге лучников… Позади конницы осталась только однородная, пыльная темнота — ни факелов, ни костров, ни трупов не видать. Дойдя до невидимой речушки, скрытой в зарослях, фронт сбился в косяк — катафракты развернулись к воде. Я даже не слышал, как защелкали греческие арбалеты, отсылая граненые острия в спины разбойников на абордажных лодках. Шаг за шагом, лошади медленно входили в воду — я запомнил, как Александрос Оле свешивался набок из седла, отыскивая в воде очередную жертву, — и краткий взмах короткого меча разбрызгивал речную воду пополам с кровью.

Алыберы замерли на своих подпаленных кораблях. Поначалу они приняли катафрактов за гвардию Рогволода и даже пытались метить стрелочками в греков. Теперь, наконец, занялись более полезным делом — бросились тушить пожар на ладьях. Моя конница добивала разбойников на мелководье, и смотреть стало немного скучно. Я тихо пошел вдоль берега, отыскивая в темноте наименее крутой спуск к воде. Надо было возвращаться на тот берег, к своим.

* * *

ДОНЕСЕНИЕ ДЕСЯТНИКА АЛЕКСАНДРОСА ОЛЕ КНЯЗЮ АЛЕКСИОСУ ГЕУРОНУ

«1. На низком берегу реки Керженец после окончания боя найдено трупов славянских лучников — 24; славянских мечников — 2; мужиков безоружных — 6.

2. Из воды выловлено трупов разбойников — 9, тел алыберских воинов — 14, алыберских гребцов — 9.

3. На берегу при кустах обнаружено 4 телеги с товаром, скраденным с купецких лодий. Лошадей при телегах не обнаружено.

4. Княжич Рогволод не найден, куда исчез — неизвестно. Также пропал его советник Плескун.

5. На противоположном высоком берегу замечено бессознательное тело неизвестного воина с разбитой головой и сильно обожженными руками. Этот человек еще жив и может быть излечен по твоему повелению. Обнаружена также прекрасная боевая лошадь, бывшая привязанной к дереву.

5. Из купецких лодий одна сгорела полностью, две другие пострадали незначительно от огня и крушений. На борту лодий находится совсем немного золота, тканей и пряностей. Спешу доложить тебе, князь, что главный груз на кораблях — разобранные и укрытые от глаз составные части гигантских осадных камнеметных орудий! Устройства эти в прекрасном состоянии могут быть легко приведены в боевую готовность! По размерам своим и предположительной мощности эти катапульты весьма превосходят образцы, известные у нас на родине. Причем самое поразительное — то, что изготовлены сии камнеметы не из дерева, а почти полностью из… железа! Новость эта поначалу представляется выдумкой, однако собственными глазами видел огромную железную раму, торчавшую из-под свертков и мешков. Эти гигантские смертоносные машины весьма пригодятся нам на Руси, если удастся отнять их у алыберского купца. Последнее не представляется сложным делом, ибо подобный груз весьма подозрителен, и купца стоило бы допросить под пытками.

6. С превеликой тяжестью на сердце сообщаю тебе, высокий князь, о кончине всадника Феодора Карадемоса, погибшего от руки разбойника. Тело доблестного воина может быть предано земле завтра наутро. Крест уже изготовлен. Упокой, Господи, грешную душу верного раба Твоего, во славе бранной почившего. Аминь».

НАДПИСЬ НА ЗАПИСКЕ, СДЕЛАННАЯ РУКОЙ КНЯЗЯ ЛИСЕЯ:

«1. Я не понял, где Плескун. Его исчезновение тем более странно, что одежду волхва якобы нашли в кустах. Он что же, голый удрал? Рогволод тоже не мог уйти далеко. Кстати, с ним должна быть некая девушка — худенькая, с короткими светлыми волосами. Самое главное: что за катапульты?! Представь мне подробнейшее описание уже через час, это очень срочно!

2. Теперь еще загадка: на высоком берегу валялось тело почтальона Берубоя. Я сам его туда уложил. Найти бы подлеца! Он, похоже, никакой не почтальон, а очередной волшебник из местных.

3. Молодого воина с обожженными руками и проломленным черепом немедленно лечить! Как только воротится в сознание, зовите меня, буду с ним беседовать. Пусть поведает, зачем прыгал на меня с дерева. А также расскажет, где найти его начальничка Мстиславку Лыковича.

4. Феодора похороните утром. Жаль, нет священника… Попросите Дормиодонта Неро, он все-таки сын епископа — пусть прочитает молитву.

5. Купца алыберского ко мне, срочно».

Не дожидаясь отчета Оле о катапультах, я бросился узнать о них воочию. Мы с Дормиодонтом Неро вброд дошли до ближайшей ладьи, стоявшей на мелях, — сверху сбросили канат, и через минуту я уже разгребал руками тряпье в трюме, мечтая добраться до главного груза. Вскоре из-под пестрых ковров протяжно и хладно заблестело металлом… Господи, я не поверил своим глазам. Алыбер перевозил на своих лодьях самое фантастическое оружие из всех, что я мог себе представить. Здесь, в десятом веке — огромные, закутанные в промасленные тряпки… камнеметы залпового боя. Железные, с десятком гигантских ковшей, и каждый из них способен одним взмахом отослать на сотни метров тяжелую гранитную глыбу. Или горшок с греческим огнем… Железо, настоящее железо!

Это дико. Невозможно… Словно в былинной сказке про царя Леванида, явившегося на Русь с «пороки железныя, стрелочки каменныя»… А правда, есть ведь такая былина — про «царя алыберскаго Леванида, правителя хрестьянскаго»…

И тут я медленно опустился на кучу тюков — глаза вытаращены, а губы медленно сползают в странную улыбку.

Алыберский царь Леванид… Железные катапульты-«пороки»… везет на Русь… в былине у христианского царя, вздумавшего помочь славянам в трудную годину, тоже было три корабля… и точно так же нападали на него разбойники-язычники… Я не заметил, как выбрался из трюма на палубу. Невидимый в темноте катафракт, поджидавший наверху, вежливо поклонился мне, своему князю. Я посмотрел на него и… даже глаза прикрыл, даже содрогнулся от пронзительного ощущения нереальности происходящего. Словно ощутил себя внутри чьей-то огромной и многокрасочной книги. Внутри сказки… Кажется, я даже слышу, как где-то высоко в небе шелестят страницы!