P.S. Пришли скорее ваши карточки».

В Вене Ковальский провел несколько месяцев, возможно, лучших в его жизни. Пока что его единственное занятие состояло в том, чтобы регулярно наведываться на конспиративную квартиру, которую содержала резидентура, и в присутствии сотрудника разведки написать жене очередное письмо.

«20 сентября 1930

Дорогие мои,

Действительно в газе, радио, завоевании воздуха и рекордсмении наша связь побила рекорд, и эти лавры мы можем уступить только французам, так как те умудрились письмо, отправленное в 1904 году, вручить адресату только в 1930, ровно через 26 лет. Твое же письмо, отправленное 2 июля, я получил 19 сентября, то есть через 48 дней — я думаю, что этому позавидовал бы гоголевский почтмейстер.

Но что же делать, другого способа связи я предпринять не имею права, а настоящий довольно-таки хромает, но придется примириться с этим (со своей же стороны я напишу ребятам в центр письмо и буду просить улучшить связь). Со своей стороны еще раз прошу тебя не беспокоиться в случае долгого неполучения от меня писем по следующим причинам: 1) наша почта довольно хромает, 2) я очень часто могу не быть на своей основной базе в момент отправки почты, а почта у нас уходит через три недели. С другого же места я отправлять письма не имею права.

Тебя же прошу писать письма не только как ответ на мои письма, а возможно чаще и больше, ведь кроме моей работы меня здесь ничто не интересует, и одной отрадой для меня есть весточка от вас.

Раек! Не ленись и в письмах выходи из рамок нашей семьи, пиши и о стройке новой жизни, мне очень хочется знать, насколько мы продвинулись к намеченной нами цели. Раек, не так давно мне пришлось проезжать Швейцарию. Какая дивная страна и как высока их культура! Проехал всю Швейцарию и только на границе встретил паровоз, о них там забыли — всё электрифицировано, вся страна в проводах тока высокого напряжения, и как это гармонирует с дикой природой! Проезжая, хотелось закрыть глаза и не видеть подписей на иностранном языке, а перенести всю эту технику на наши Люботины, Казачьи… и только вера в наше большое дело и в наш боевой лозунг: „Догнать и перегнать!“ внушает бодрость и уверенность, что не за горами тот час, когда эта „европейская гниль“, пересекая наш необъятный Союз, с завистью будет смотреть на нашу новую культуру.

Дорогая Рая, я оставляю мою философию и перехожу к реальным вещам, а именно к ответу на твое письмо.

Меня очень волнует здоровье Виты, а именно ее кашель, я думаю, что ожидать будущего года — это преступление с нашей стороны, а посему с настоящим письмом пишу рапорт в центр с просьбой оказать содействие в лечении Витуси, а ведь ты знаешь, что наша поликлиника считается лучшей в Харькове и там врачи гораздо серьезней относятся к своим пациентам — глубоко уверен, что центр в этом пойдет навстречу.

Что касается жалованья, то его ты должна получать в начале месяца — за месяц вперед, то есть 1–2 июля за июль, и если тебе говорят, что ты в июне получила за июль, то это ложь. О дальнейшем получении денег, так как срок моей командировки окончился, переговори с „ребятами“. Если ты не будешь получать от „Радянськой спилки“, то будешь получать от „нас“. Как только ты перейдешь на денежное довольствие к „нам“, сейчас же напиши в „Р.С.“ нижеследующее заявление:

„В Издательство 'Р.С.’

Согласно полученной мной доверенности от моего мужа (имя, отчество, фамилия), ввиду призыва его в ряды армии, прошу учинить со мной с (укажи число) окончательный расчет, а именно:

1. Выдать положенное выходное пособие.

2. Оплатить неиспользованный отпуск (должны оплатить за месяц).

3. Оплатить за выходные дни согласно резолюции т. Фелипповича и заключению юриста“.

Ты меня спрашиваешь, когда я вернусь. Дорогая моя, да я и сам не знаю, ведь дела не бросишь, а одно кончишь, смотришь — другое началось, так и цепляется одно за другое, а может еще получиться и так, что придется еще задержаться месяцев на шесть — восемь. Жди терпеливо и помни, что как только можно будет, я ни секунды не задержусь среди этой гнили и сейчас же предстану перед ваши ясные очи.

Что касается твоего здоровья, то над ним ты должна серьезно призадуматься, так как запустить болезнь гораздо легче, чем избавиться от нее, — немедленно обратись к врачам и займись своим здоровьем.

Как я уже тебе раз писал, пожалуйста, немедля снимись втроем и пришли мне вашу карточку, а также сними Витусю одну и пришли ее карточку, я хочу ее увеличить, но эта карточка должна быть выполнена хорошо (если возможно, то получи у фотографа негатив, если это пленка, и вышли его).

Дорогая Рая, как и полагается, пока я получил возможность отправить ответ на твое письмо от 2 августа, я получил письмо от 13 августа. Во-первых, поздравляю тебя с днем твоего рождения и желаю всего, чего ты сама себе желаешь. Дальше спешу тебе ответить на твое письмо и поблагодарить за него, а также еще раз пожурить. Ты пишешь, чтобы я писал чаще, но имей в виду, что я могу писать только в тот день, когда уходит почта. Ты же можешь писать чаще и, собрав свои записки, а не письма, в определенное время пересылать мне.

Рая! Твой бодрый дух письма мне приносит много радости. Дорогая моя, ты пишешь о мщении вокруг тебя, о недовольстве, но надо сначала посмотреть, кто мстит — ведь это гниль, и помни, детка, что когда строится здание, кругом лежат ненужные щепки и при окончании стройки этот мусор убирают и выбрасывают на свалку. Так и здесь — нет времени обращать внимание на этот гнойник, а пока нужно вырывать больших червей. Я думаю, ты хорошо знакома с вредительством на мясном, консервном и овощном фронте (если нет, то прочти „Известия ЦИК СССР“ от 22 сентября). Вот же сволочь! А разве мало еще невыуженной сволочи, и надо всеми силами стараться вскрывать эти гнойники и очищать нашу общественность от этой моли. Следя внимательно за событиями, за развертыванием нашей стройки и за той вредительской работой со стороны наших врагов, получающих инструкции с Запада, ты поймешь всю важность нашей работы и не будешь сильно волноваться, если я долго задерживаюсь здесь.

Кончу свое дело и сейчас же буду у вас.

Пару дней назад был в кино и видел „Броненосца Потемкина“, к которому немцы примонтировали разговорную речь, как жаль, что этот монтаж сделали не мы, а немцы, но думаю, что и на этом фронте мы скоро обгоним. Конечно, публика, бывшая на этом сеансе, была совсем иная, чем в других фешенебельных кино, но когда над „Потемкиным“ взвился красный флаг, зал покрылся аплодисментами и возгласами „Хох Руссланд!“, из этого ты можешь судить, что нас и здесь знают и ценят и что наш флаг и звезда — проводники для всего угнетенного к светлым и безрабским дням. Я знаю, что трудно строить нашу новую жизнь, но мы ее построим — если нужно, то я думаю, что и передвинем наши пояски и еще на одну дырочку, но своего добьемся.

Раенок, нужно получить текст приказа из „Радянськой спилки“, на основании которого я снят с должности, и получить все причитающиеся мне еще там деньги. Поручи это делать Шуре, но подгоняй его, так как право на получение этих денег ты потеряешь через три месяца после моего увольнения. По этому вопросу пиши мне подробней. На всякий пожарный случай сообщи мне номера вашей обуви, а также номер твоего платья и кофточки.