И момент истины наступил!

– До роковой даты осталось 24 дня! – сказал Генри.

Напряжение повисло в воздухе, не уступая по своей силе напряжению огненного шара, зависшего над океаном, над чашей, где электрические разряды молний перебегали по мачтам и проводам.

– Почему роковой? – спросил Ричард. – Все удалось! Все получилось! – уверенно добавил он.

– Скоро мы узнаем обо всем, – ответил Генри.

Ричард видел, как волновался его внук. Они были недалеко от установки «червоточины» и отправляли десант туда, «наверх», в тот самый день и час, в пекло или в новую жизнь, которую удалось отстоять. Удалось! Он верил в это. Но, больше Ричард Уилсон не сказал ничего, не успокаивал, молчал и ждал. Люди в защитных костюмах растворились в серебряном облаке и по коридору времени пошли на разведку. Они были одеты, как космонавты, хотя перемещались на планету, где были все условия для жизни. Могли бы просто надеть джинсы и куртки и отправиться на легкую прогулку, откуда вернулись бы с хорошей новостью, но гарантировать никто не мог…

– Что так долго? – думал Генри. Он каждую минуту смотрел на часы, отсчитывая мгновения неизвестности. Неизвестность – это самое волнующее, что переживает человек. Она может подарить следующий миг жизни, а может его отобрать, и каким он будет, не знает никто, а поэтому неизвестность волнует и притягивает, и не дает оторваться от стрелки часов. Но проходит полчаса, час, уже второй, а их все нет. И только из будущего пультом управления они могут отдать команду на возвращение.

Огненный шар невозмутимо покачивался над волнами и своей уверенностью и мощью как будто успокаивал этих людей на берегу. Он, конечно все знал, но сказать не мог, поэтому люди смотрели на него с надеждой, а он, чувствуя это, не мог отвести огненных глаз от них, переливаясь яркими бликами на колыхавшейся округлой поверхности. А люди замерли, молчали и ждали…

По берегу ходили удивительные птицы, не беспокоясь ни о чем. Солнце сияло в вышине, тоже не беспокоясь. Солнце знало все, оно повидало многое на своем веку, а потому не волновалось, просто светило ярко и тепло – но это тоже немало. Спокойные волны нежно касались песчаного пляжа. Генри посмотрел на лица, окружавших его людей:

Юрий, Леонид, Валерии. Немного поодаль – Вудли, Глорис… Как всегда, Вилли за пультом… Все эти люди сделали все, что могли, а теперь просто ждали. Все были сосредоточены и собраны, напряжены. Сейчас решалось все!

– Я должен был ехать с ними, – прошептал Генри.

– Ты должен находиться здесь, – твердо ответил Ричард и добавил: – Жди, еще не время. Жди.

– Время! Сейчас оно решает все, а что в том времени происходит, куда они отправились, не знает никто. Осталось 24 дня…

– Рано, Генри… Пока еще рано…Жди…

В серебристом свете начали появляться очертания лодки. Люди, стоявшие в ней, обретали свои тела и объем, и вот они машут с палубы руками, на головах их нет защитных шлемов, костюмы расстегнуты, на лицах улыбки. И в этот миг весь пляж и весь остров взорвало криками счастливых людей. Последние месяцы и недели сюда, в это убежище, прибывали и прибывали новые корабли. Людей стало очень много. Все готовились к самому худшему, но продолжали надеяться, поэтому сейчас здесь собрались тысячи. Они кричали, в восторге обнимая друг друга, бросались в воду, желая быстрее услышать хорошие новости, которые им принесли.

Десант высадился на пляже, эти люди улыбались, и теперь было понятно – все удалось! Их подхватили на руки, подбрасывали высоко в небо, все ликовали, и концу этой радости не было предела. И только огненный шар спокойно нависал над установкой, размеренно покачиваясь в вышине, словно говоря: «Все будет хорошо».

40

Остров гулял всю ночь. Эти люди, такие разные, знаменитые и могущественные, словно малые дети, носились по улочкам, купались в фонтанах, бросались в океан, стреляли петардами. Гром музыки раздавался на многие километры в округе, яхты с фотонными двигателями гонялись друг за другом, прыгая по волнам. Во всех барах и ресторанах столики были вынесены на улицы, и остров превратился в огромный банкетный зал. Люди вставали с мест, произносили речи, хохотали, поливая друг друга шампанским, и снова фейерверки, и снова шампанское. Леонид был растроган победой своей подруги. А та, раскрасневшись от бокала вина или от такого дня, а может, от своего юного возраста, хулиганила, купалась, целовалась со всеми подряд и сходила с ума.

Потом они вдвоем оседлали маленькую машину-велосипед и носились по дорожкам с невероятной скоростью. Валери сидела за рулем, а в руках Леонида была зажата бутылка с шампанским. А следом уже пристроились два десятка таких же машин, пытаясь их обогнать. Валери оглядывалась, хохотала, наконец, выкрикнула:

– У нас своя Формула Один! – и снова до упора нажала на педаль газа. Вдруг резко притормозила и врезалась в бордюр. Рядом с ними стоял Юрий с пустым бокалом в руке. Леонид, не долго думая, подлил ему шампанского, а Валери, чокнувшись, громко закричала, перекрикивая рев моторов и шум толпы:

– Юрий, мы тебя свяжем, вколем вакцину и заставим жить долго и счастливо! – она выпила шампанское, швырнула бокал на землю и добавила:

– И жалуйся хоть в Страсбургский суд. Ты меня понял, русский?

Тот пробурчал что-то в ответ, но слов его она не услышала. И мы не услышали тоже…

И снова эти двое мчались по дорожкам острова, обгоняя машины и время, глядя на счастливых, помолодевших людей. Потом устали и долго бродили по шумным улицам в толпе людской, не собираясь уходить – а ночь эта не имела конца. Генри с трудом разыскал их и отвел в сторону. Хотя, какая могла быть «сторона» в такой толчее и безумии.

– Валери, я тебе кое-что обещал! – воскликнул он.

– Да, Генри, да! Ты мне кое-что обещал! – счастливо засмеялась она, не помня и не тая зла. А он продолжил:

– Валери, тебя приглашает президент Франции. Прием состоится завтра во дворце.

– Но здесь нет дворцов, – опешила она.

– В Елисейском дворце, – поправился он.

– В Париж! Боже мой, в Париж! Мой Париж! Я не была там два года. Леонид, нас ждет президент! Парижский президент нас ждет!!!.. Тьфу!!!..

Она была немного навеселе. Нет, не немного. Иоэтому не соображала, что говорила. А Генри смотрел на нее и смеялся.

– Мы едем в Париж! – наконец сконцентрировалась она. – Когда?

– Завтра! В полдень состоится прием. Утром вылетаете, так что не гуляйте всю ночь, – и на прощанье добавил: – Хотя,… какие ваши годы!..

И с удовольствием посмотрел на эту пару…

Париж встречал их прекрасной зимней погодой, ярким солнцем и эскортом красивых машин, сопровождаемых мотоциклами. Валери была в восхитительном платье. На борту самолета ей сделали невероятную прическу из ее шикарных длинных волос, теперь даже перед женой президента было не стыдно появиться. Леониду нашли черный смокинг и бабочку. Он, словно скрипач, держал в руках свой замечательный инструмент и не хотел выпускать его из рук. Но сегодня был день Валери.