– Я очень, очень рада, – тихо сказала Клеона. – А теперь, когда все закончено, могу я ехать домой?

– Ты действительно этого хочешь? – спросил герцог, глядя на опустившую глаза девушку, – Когда я провожал сэра Эдварда, он собирался ехать в Йоркшир, дабы выместить свой гнев если не на тебе, то на твоих родителях.

– Бедный папа! Это я во всем виновата. Ну почему я согласилась на такой сумасбродный план? Что нам теперь делать?

– Я уже думал над этим, – ответил герцог. – В моем распоряжении имеется, по меньшей мере, сорок приходов. Твой отец может выбирать любой из них, если ты согласишься исполнить мою просьбу.

– Какую именно? – В первый раз Клеона подняла на него глаза.

Лукавый, взгляд, улыбка и выражение, которому она не осмеливалась дать название, заворожили ее.

– Ты действительно хочешь, чтобы я сказал это? – негромко спросил он.

– Мне кажется, – дрожащим голосом проговорила Клеона, – что вы пытаетесь меня или подкупить, или шантажировать.

– Я готов и на то, и на другое, – заявил герцог, – лишь бы заставить тебя поступить так, как мне хочется.

– Не могу. Неужели вы не понимаете, что я не могу, – запротестовала Клеона. – Я – самозванка, лгунья, я вкралась в доверие к вашей бабушке, притворяясь той, кем никогда не была. Да, конечно, я сделала это ради Леони, она полюбила и желала только одного: выйти замуж за своего Патрика. Но все равно, я не должна была так поступать, да еще весело проводить время!

Герцог рассмеялся.

– Какое же ты еще дитя! – сказал он. – Неужели ты и вправду думаешь, что было бы лучше, если б ты мучилась каждую минуту пребывания в Лондоне?

– По крайней мере, тогда я бы чувствовала, что расплачиваюсь за свои грехи, – объяснила Клеона, – а не радуюсь им.

– Что ж, теперь тебе придется расплачиваться за них, – заметил герцог. – Я заставлю тебя за все полностью расплатиться. Ты выйдешь за меня замуж, будешь жить в Линке и подсказывать мне, как наилучшим образом распорядиться деньгами. Чарльз, Фредди и Энтони вернули мне все свои выигрыши до последнего пенни, разумеется, совершенно случайно.

– Я догадалась об этом, когда подслушивала на потайной лестнице, – сказала Клеона.

Герцог в изумлении уставился на нее.

– Подслушивала на потайной лестнице! – воскликнул он. – Бог мой, Клеона, есть ли конец твоим прегрешениям, твоей предприимчивости? Ты самая восхитительная из всех, кого я знаю! Я твердо уверен в одном, с тобой мне никогда не придется скучать, хотя временами наверняка захочется поколотить.

– Если вы намерены жестоко обращаться со мной, – сказала Клеона, – пожалуй, мне лучше вернуться в Йоркшир и предстать перед сэром Эдвардом.

– Ты специально дразнишь меня, – пожаловался герцог. – И, по-моему, Клеона, ты кокетничаешь со мной.

Клеона рассмеялась счастливым смехом.

– Может быть, – созналась она. – Но это так не похоже на то, что я пыталась проделывать до сих пор.

– И больше никогда не будешь пытаться, – решительно заявил герцог, – ни с кем, кроме меня. Ясно?

Клеона хотела ответить, но внезапно он обнял ее и приблизил свои губы к ее губам.

– Ты ненавидела меня, – заговорил он, – ты презирала меня и ничуть не скрывала своего презрения. А теперь я жажду услышать, что ты испытывала ко мне совсем другое чувство; мне страшно назвать его даже самому себе. Клеона, ты скажешь то, что мне хочется услышать?

В последний раз Клеона попыталась воспротивиться и его чарам, и желанию собственного сердца полностью подчиниться человеку, которого когда-то избегала.

Он все крепче прижимал ее к себе, и она слышала биение его сердца.

– Скажи мне, Клеона, – настаивал он. – Скажи, потому что я хочу быть уверен – абсолютно уверен, что ты выходишь за меня замуж не из-за титула.

Девушка понимала, что он ее дразнит, но страстная нотка, прозвучавшая в его голосе, заставила ее затрепетать. Оттого, что ему вообще могла прийти в голову такая нелепая мысль, Клеона почувствовала, что вот-вот рассмеется, но прежде дрожащим голосом она прошептала:

– Я л-люблю тебя, Сильвестр, л-люблю всем с-сердцем!